Маргарет Этвуд - Ущерб тела

– Теперь поспите, – сказал он. – Я еще вернусь.

Ренни снова посмотрела – его кисть прикрепилась к руке, вновь став его частью. Он находился не так уже далеко. Она влюбилась в него, потому что это был первый объект, который она увидела, когда воскресла. Только такое объяснение приходило ей в голову. Позже, когда у нее больше не кружилась голова и она сидела в кровати, стараясь забыть о вставленных в нее тонких сосущих трубочках и о постоянной боли, Ренни жалела, что не увидела первым делом бегонию в горшке, или чучело зайца, или какой-нибудь невинный предмет интерьера. Джейк прислал ей розы, но к тому времени было уже поздно.

«Да у меня на него импринтинг, – подумала она, – как у утенка или цыпленка». Она многое знала про импринтинг; однажды, когда ей позарез нужны были деньги, она написала для детского журнала «Сова» целый очерк о мужчине, который считал, что гусей можно использовать в качестве безопасных и верных стражей как альтернативу собакам. Он говорил, что в идеале нужно просто быть рядом в тот момент, когда гусята вылупляются из яиц, и тогда они последуют за вами на край света. Ренни хихикала про себя – кажется, энтузиаст и правда полагал, что идти на край света в сопровождении стаи преданных гусей очень увлекательно и романтично; но точно записала все с его слов.

Теперь она сама вела себя, как гусыня, и эта история просто бесила ее. Влюбляться в Дэниела было неразумно, Ренни не могла найти в нем ни одной выдающейся черты. Она даже смутно представляла, как он выглядит, потому что во время обследования перед операцией едва бросала на него взгляд. На врачей никто не смотрит; врачи – это ходячий функционал, за них следует выходить замуж, в мечтах ваших матерей, когда им уже за пятьдесят, и это отработанный материал. Нет, это было не просто некорректно, это было нелепо. Слишком банально. В своих врачей неизбежно влюбляются замужние женщины среднего возраста, героини сериалов, романов о жизни медсестер и помпезных фильмов из серии «секс – скальпель – секс» с названиями вроде «Хирургия», на афишах которых красуются медсестры с солидным бюстом и врачи ангельской внешности вроде сериального доктора Килдера [4] Главный персонаж американского телесериала «Доктор Килдэр» (1961–1966 гг.), ставший идеальным образом привлекательного и порядочного врача. . О таких казусах любила писать «Торонто Лайф» – обычные безобидные сплетни под маской глубокомысленного исследования и разоблачения. Ренни не могла себе позволить участвовать в такой пошлятине.

Но все напрасно; она сидела и ждала появления Дэниела – (буквально ниоткуда, она никогда не знала точно, когда он придет, когда ее поведут на обтирание или она с мучениями отправится в туалет, опираясь на большую, крепко сбитую медсестру, подсев, как наркоманка, на эти его похлопывания, слова одобрения из милости и манеру говорить в первом лице множественного числа («А мы идем на поправку!») и впадая от всего этого в ярость. Хрень какая-то. Он даже не был особенно симпатичным, теперь она имела возможность его разглядеть: какое-то нарушение пропорций, слишком высокий рост для таких узких плеч, волосы слишком короткие, руки слишком длинные, сутулится. Она с возмущением высморкалась в салфетку, подставленную медсестрой.

– Вам бы не помешало хорошенько поплакать, – сказала та. – Вам еще повезло, они говорят, больше ничего нигде нет, а то у некоторых знаете, как бывает, разрежут – а он выскакивает отовсюду.

Ренни подумалось про тостер.

Дэниел принес ей брошюрку под названием «Мастэктомия: ответы на популярные вопросы». Популярные. Кто все это пишет? Ни один человек в ее положении особенно серьезно не задумывается о популярности. «Есть ли ограничения в сексуальной сфере?» – читает она. Брошюра советует спросить у лечащего врача. Ренни подумает об этом.

Но спрашивать она не стала. Вместо этого она задала вопрос: «Сколько вы от меня отрезали?» Из-за того, что она была влюблена в него, а он не замечал, она говорила с ним совершенно неподобающим тоном. Но он как будто не возражал.

– Где-то четвертинку, – мягко произнес он.

– Вы словно про пирог говорите, – сказала Ренни.

Дэниел улыбнулся, поощряя ее, давая выговориться.

– Вероятно, я должна радоваться, что вы не оттяпали всю, – сказала Ренни.

– Мы так больше не делаем, за исключением случаев глубокого проникновения, – сказал Дэниел.

– Глубокое проникновение, – повторяет Ренни. – Это определенно не мой стиль.