Си Памжань - Сколько золота в этих холмах

– Банк таким, как мы, не поможет, – говорит Люси.

Она с таким же успехом могла ничего не говорить. От пыли щиплет в носу, она останавливается, чтобы прокашляться. В горле першит. Ее рвет вчерашним обедом прямо на улицу.

Тут же набегают собаки и начинают вылизывать ее рвоту. Несколько мгновений Люси колеблется, хотя Сэм отбивает тяжелыми ботинками нетерпеливую дробь. Она воображает, как становится на четвереньки среди собак и сражается с ними за каждую крошку, которая принадлежит ей. Их жизнь – живот и ноги, бег и еда. Простая жизнь. А Сэм стоит тем временем в одиночестве, наблюдает.

Она заставляет себя распрямить спину и идти на двух ногах.

– Готов, напарник? – говорит Сэм.

На сей раз это реальный вопрос, а не выхаркивание пережеванных слов. Впервые за этот день Сэм не щурит свои темные глаза. Под защитой тени Люси глаза широко раскрываются, в них что-то чуть ли не трогательное. Люси протягивает руку, чтобы прикоснуться к коротким черным волосам там, где съехала набок красная бандана. Она вспоминает запах кожи новорожденного младенца: дрожжевой – честный запах масла и солнца.

Но, сделав движение, она пропускает солнце. Сэм, сомкнув веки, отходит в сторону. По растопыренным карманам Люси видит, что руки в них снова превратились в пистолеты.

– Я готова, – говорит Люси.

Пол в банке выстлан сверкающими досками. Светлыми, как волосы на голове у дамы-кассира. Доски такие гладкие, что подошвы Люси не собирают ни одной занозы. Сэм топает ботинками, и их стук становится похож на звуки выстрелов. Боевая раскраска лица не может скрыть, что шея покраснела.

Та-тап – идут они по банку. Кассирша пялится на них.

Та-ТАП. Кассирша подается назад. Из-за ее спины выходит мужчина. Из кармана его жилетки свешивается цепочка.

ТА-ТАП ТА-ТАП ТА-ТАП. Сэм поднимается на цыпочки перед кассой, отчего кожа ботинок сминается. Сэм очень бережет свои ботинки.

– Два серебряных доллара, – говорит Сэм.

Губы у кассирши подергиваются.

– У вас есть…

– Счета у них нет. – Эти слова произносит мужчина, Сэм в его глазах, вероятно, ничем не отличается от крысы.

Сэм замолкает.

– В долг, – говорит Люси. – Пожалуйста.

– Я вас видела тут неподалеку. Это отец прислал вас просить?

В некотором роде прислал.

– Мы вернем в понедельник. Нам и всего-то нужна небольшая отсрочка.

Люси не говорит «честно». Не думает, что мужчина услышит это слово.

– Это не благотворительное заведение, вы, маленькие… – Губы мужчины двигаются еще несколько мгновений, после того как голос смолкает, как у той женщины, которую как-то видела Люси – женщина говорила разными голосами, сила, не подчинявшаяся ей, выталкивала слова между ее губ. – Попрошайки. Бегите отсюда, пока я не позвал шерифа.

Ужас холодными пальцами проходится по позвоночнику Люси. Источник ее страха не банкир. Источник ее страха – Сэм. Она узнает выражение этих глаз. Думает о ба с приоткрытыми веками, бездвижно лежащем в своей постели. Она проснулась утром первой. Она увидела мертвое тело и сидела без сна, ждала, когда проснется Сэм, и только потом, как могла, закрыла глаза ба. Она поняла, что он умер озлобившимся. Теперь она считает иначе: отец лежал, оценивающе сощурив глаза, как охотник, следящий за добычей. Она уже видит признаки одержимости: Сэм щурит глаза, как это делал ба. Сэм несет в себе озлобление ба. Но этим напоминания о ба не исчерпываются: ботинки, место на плече его чада, куда ба клал руку. Люси представляет, как будут дальше развиваться события. Ба будет день за днем гнить на своей постели, его дух выйдет из тела и перейдет в тело его дитяти, а в один прекрасный день Люси проснется и увидит, что Сэм смотрит на нее взглядом ба. И тогда Сэм потеряет себя навсегда.

Они должны похоронить ба, закрыть его глаза тяжестью серебра. Люси должна объяснить это банкиру. Она готова умолять.

Сэм говорит:

– Бах.

«Не валяй дурака», – хочет сказать Люси. Она тянется к этим пухлым коричневым пальцам, но от них исходит какой-то странный блеск. Черный. Сэм держит в руке револьвер ба.

Кассирша падает в обморок.

– Два серебряных доллара, – говорит Сэм, понизив голос, который звучит теперь, как голос ба.

– Извините, сэр, – говорит Люси. Она широко раскрывает рот. Ха! Ха! – Вы же знаете ребятишек – они помешаны на всяких игрушках, пожалуйста, извините, маленькие вечно…

– Беги отсюда, пока я тебя не линчевал, – говорит мужчина, глядя прямо в глаза за дулом револьвера. – Беги. Ты. Маленькая. Грязная. Узкоглазая обезьяна.