Сара Паборн - Колючий мед

С наилучшими пожеланиями,

P. S. Предполагается ли вознаграждение?

Желания нужно загадывать с осторожностью. Они могут исполниться. Теперь мне уже точно придется отправиться в Бостад и написать статью.

Кстати, я однажды была там – выступала с лекцией на тему «Как стать кузнецом своего счастья?». Насколько я помню, это типичный рассадник золотой молодежи, выливающей на тусовках шампанское в раковину: они слоняются повсюду в своих модных поло, с зализанными назад волосами. Выдержу ли я такое? Внезапно вся затея кажется мне не по силам. С другой стороны, мне многое кажется не по силам, и уже достаточно давно. Даже вставать и одеваться по утрам трудно. Застегивать пуговицы, которые скоро все равно расстегивать, – какой от этого прок? Перед тем как отправить одежду в корзину с грязным бельем, я начала носить ее по несколько раз, чтобы пореже стирать. И регулярный прием пищи уже кажется данью навязчивой рекламе. «А не принимая каждый день душ, мы вносим важный вклад в сохранение климата», – уговариваю себя. Я так долго вела пассивный образ жизни, что отвыкла от деятельности.

Растерянность – первый шаг на пути к чему-то новому.

Психолог, в прошлом частый гость моей радиопрограммы, утверждала, что, отступая на шаг от поставленных целей, человек становится ближе к своему естеству. Она полагала, что растерянность дает некую свободу, позволяет по-честному переосмыслить приоритеты. Помню, я думала тогда: «Можно, конечно, и на чужом отчаянии деньги зарабатывать». Но сейчас мое положение настолько бедственно, что я и сама готова поверить в девиз, который с легкостью можно вывести витиеватым почерком на белом камне. «Ошибки – портал открытий», – говорила еще психолог. Портал, прости господи!

Иду в ванную. Из сливного отверстия торчит большой клок волос. По словам врача, у многих выпадают волосы после мучительного расставания. Приблизительно семь месяцев спустя шок доходит до волосяных мешочков, и волосы начинают сыпаться.

Я принимаю и пантотеновую кислоту – витамин В 5, и цинк, и биотин, но волосяные мешочки, похоже, отказываются усваивать питание, потому что улучшения не видно. Волосы выпадают, и все тут. Открываю шкафчик с хозяйственными принадлежностями и вытаскиваю задеревеневшие от времени резиновые перчатки. Потом достаю жидкое хозяйственное мыло и кальцинированную соду, встаю на колени и начинаю драить.

Пытаюсь вытащить скользкие клоки волос, ухватив туалетной бумагой. Их много. Слишком много дней и недель прошло под гнетом вины, печали и пережевывания случившегося. Время полной растерянности. Покончив с ванной, тщательно протираю бортики и начинаю оттирать дверцу и ручку холодильника. О необходимости вычистить ручки шкафов и холодильника часто и охотно забывают. А это – один из главных очагов бактерий в доме.

Суровым движением вытаскиваю полки холодильника и начинаю протирать жесткой щеткой, споласкивая в мойке под струей горячей воды до тех пор, пока всю кухню не заполняет густой пар – как на процедуре у косметолога. Теперь пар очистит от изъянов кожу моего лица. А может быть, и всю мою сущность.

За последний год я практически не видела своего отражения. Только бросала украдкой быстрый взгляд на запотевшее зеркало, принимая душ. Словно не в состоянии принять свой нынешний образ, если он изменился. Оставили ли грусть и переживания следы на моем лице? Видны ли они в моих глазах и новых морщинах? Мне не хочется узнавать ответ. Человек не всегда может смело посмотреть себе в глаза.

Выпиваю два стакана ледяной воды с лимоном и надеваю чистую футболку. По квартире все еще разбросаны мелочи, напоминающие об Эрике, я просто не могла заставить себя убрать их. Ожерелье из ракушек на комоде в спальне. Настольный хоккей на книжной полке. Кальсоны и майки, забытые в ящиках шкафа. Кабель от синтезатора. Все это – совсем неважные, мелкие вещи, но то, что я оставила их пылиться, говорит о моем нежелании что-либо менять. Я застыла, как вкопанная, будто испуганный зверек, и застряла в этом положении слишком надолго.

Пора встрепенуться и сделать шаг, куда – неважно.

Пансионат стоял на склоне, возвышавшемся над берегом среди сосновых рощ, которые посадили, чтобы защитить песчаные просторы от выветривания. Вначале считалось, что берег не представляет никакой ценности. Ценными были только выброшенные осенью на берег фукусовые водоросли. Крестьяне использовали их для удобрения полей. Но постепенно береговая линия стала нравиться гостям, приезжавшим, чтобы попить минеральной воды, отдохнуть и подышать свежим лесным воздухом. Теперь песчаный пляж длиною в милю привлекал туристов больше, чем сельские окрестности.