Лю Чжэньюнь - Меня зовут Лю Юэцзинь

– И чем же теперь ты занимаешься целыми днями?

– Мама заставила помогать отчиму продавать водку.

Такой ответ и вовсе выбил Лю Юэцзиня из колеи. Шесть лет назад, когда он разводился с Хуан Сяопин и отвоевал у нее сына, он гордо отказался от ее алиментов. Из-за такого решения он шесть лет работал как проклятый. А теперь – нате вам, пожалуйста, сын без всякого предупреждения взял и переметнулся к матери. Выходит, что все это время Лю Юэцзинь горбатился зря, его гордость оказалась никому не нужной. В каком-то исступлении он затопал ногами:

– Значит, ты переметнулся к матери? Да известно ли тебе, кто твоя мать? Семь лет назад она оказалась обычной шлюхой! А отчим? Известно тебе, что это за человек? Он же суррогатчик, да по нему давно тюрьма плачет!

Лю Пэнцзюй на это совершенно безразлично бросил:

– Так то раньше было, а сейчас у него нормальное производство. – Тут же он добавил: – Да чего ты кипятишься? Я вчера с ними поругался, поэтому и приехал к тебе.

Лю Юэцзинь явно не ожидавший такого поворота, замер.

– С чего это вдруг?

– В прошлом месяце мать родила ребенка. С появлением этого выродка я стал им не нужен. Задушил бы его, да духу не хватает.

Лю Юэцзинь оторопел. Его бывшей жене Хуан Сяопин уже перевалило за сорок, да и прохвосту Ли Гэншэну уже было сорок пять – сорок шесть, как же они решились родить ребенка? Во дают! Вслух Лю Юэцзинь с ненавистью заметил:

– Интересно, кто-нибудь их прищучит за нарушение закона о рождаемости?

Пока отец с сыном препирались, перескакивая с одной темы на другую, стоявшая рядом полуобнаженная девица стала легонько теребить Лю Пэнцзюя. Тогда он сказал отцу:

– Совсем забыл представить: это моя подружка Мадонна.

Лю Юэцзинь угомонился и теперь уже как следует рассмотрел девицу по имени Мадонна. Оценив ее с головы до ног, он снова засомневался. Теперь его смущали даже не яркий макияж и не легкомысленная одежда, а ее абсолютный пофигизм. Было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что она не из порядочной семьи. Точно так же идентифицировала себя в этом мире Ян Юйхуань из парикмахерской «Маньли». Будь она проституткой, Лю Юэцзинь бы все понял, но воспринимать эту девицу как девушку сына ему было затруднительно. Оттащив Лю Пэнцзюя за колонну, он, разумеется, не посмел напрямую назвать ее проституткой, но, словно что-то вспомнив, заметил:

– Мадонна, где же я слышал это имя?

– Тебя это не касается. Ее звали Май Цзе, но ей это имя казалось примитивным, и она его поменяла.

Не в состоянии продолжать этот спор, Лю Юэцзинь тихо спросил:

– Давно встречаетесь?

– Два месяца, – нетерпеливо ответил сын.

Между тем Лю Юэцзинь продолжал развивать эту тему:

– Мне показалось, что она намного старше.

Лю Пэнцзюй ответил вопросом на вопрос:

– Ты с ней встречаешься или я?

Решив на этом поставить точку, Лю Пэнцзюй вернулся к Мадонне. Отцу ничего не оставалось, как последовать за ним. Подружку сына, похоже, совершенно не волновало, о чем там они перешептывались. Заметив, что они снова стали препираться, она улыбнулась и устремилась к Лю Юэцзиню.

– Дядюшка, я от Лю Пэнцзюя уже сколько раз слышала, что вы тут в Пекине как сыр в масле катаетесь. Поэтому теперь, когда он поссорился со своей мамашей, мы решили приехать в Пекин и открыть свое дело.

Это заявление в очередной раз озадачило Лю Юэцзиня:

– Открыть дело? Какое?

Тогда Лю Пэнцзюй заорал:

– Ты ведь постоянно говорил по телефону, что у тебя имеется шестьдесят тысяч, так давай, выкладывай их уже! – Показывая на подружку, он продолжал: – Мадонна умеет массировать ступни. Вот, хотим открыть с ней в Пекине свой массажный салон.

Для Лю Юэцзиня это был удар ниже пояса. Раньше, когда сын выпрашивал у Лю Юэцзиня по телефону деньги, они всегда начинали ссориться. Когда же сын начинал сомневаться в состоятельности отца, Лю Юэцзинь частенько упоминал ему про эти шестьдесят тысяч. Но Лю Пэнцзюй понятия не имел, что из себя представляли эти деньги. Ведь речь шла вовсе не о деньгах как таковых, а о расписке, которая несколько дней назад пропала вместе с сумкой.

Когда в Пекин приехал Лю Пэнцзюй со своей подружкой, Лю Юэцзинь тотчас превратился в бездомного бродягу. С вокзала он сразу повез молодежь на стройплощадку; всю дорогу отец и сын продолжали ругаться. Лю Пэнцзюй зациклился на шестидесяти тысячах, снова и снова допрашивая Лю Юэцзиня, имеются у него эти деньги или нет. Лю Юэцзинь пока что не мог разъяснить всю ситуацию, поэтому ограничивался таким ответом: