Скарлетт Томас: Орхидея съела их всех

– Так за что ты предложил ей пятнадцать дополнительных баллов?

– Дело в том, что она сняла майку и…

– О боже, – снова произносит Бриония.

– И я предложил ей пятнадцать баллов за то, чтобы она надела ее обратно. Вообще-то я сказал это на камеру, чтобы показать, что я совершенно не хочу видеть ее без майки! Но, похоже, торговать дополнительными баллами – это в любом случае нарушение профессиональной этики, независимо от условий.

– И что сказала Клем?

– Она сказала, что давно замечала за мной разные странности. А еще сказала, что ее, как и всех остальных, от меня тошнит. Что я, видите ли, вру и жульничаю, что я сексист и расист, что…

Олли бросает взгляд в окно.

– Вот дерьмо, – говорит он. – Просто отлично. Пресса.

– С чего ты взял?

– Этот урод меня с самого утра пасет.

– Не думаю, что он тебя заметил.

– Пока нет. Но заметит. Они, говорят, взламывают телефоны и выслеживают тебя по сигналу.

– Послушай. Давай снимем комнату, возьмем бутылку вина и вместе что-нибудь придумаем. За мой счет.

– Ты что, делаешь мне непристойное предложение? Мне кажется, я уже достаточно всего…

– Конечно же, я не делаю тебе никаких непристойных предложений. Не говори ерунды. Просто это будет правильно. Куда еще нам податься, если за тобой хвост из газетчиков?

– Наверное, мне и в самом деле нужен сейчас какой-то угол, потому что меня отовсюду прогнали – и из дома, и с работы.

Олли идет наверх в номер, и через десять минут, тяжело дыша, по той же лестнице поднимается Бриония. У нее немного кружится голова, как будто бы мысли ее поднимаются по лестнице быстрее, чем она сама. Примерно так же она чувствовала себя, когда бежала те пять километров, с которых все и началось. А может, все началось гораздо раньше. Она думает о своей посадочной полосе, и о ногтях на ногах, и о том, что все это – для него одного. Хотя не совсем. Точнее, только в некотором смысле. В том смысле, что все это – для того Олли, который являлся ей в фантазиях. Но ничего страшного, ведь реальность сейчас такова, что они останутся одни в гостиничном номере и проведут там вдвоем какое-то время, и потом… Бриония смотрит на часы. Уже четыре. У нее есть максимум час. Ну, от силы полтора. И нужно постараться не пить много перед дорогой домой. Еще один большой бокал – и все.

В номере, кроме кровати, толком ни на чем не посидишь, поэтому они усаживаются рядышком на постель и вытягивают ноги. Бриония наполняет бокалы. Это какого-то там особенного сорта мерло – в бокале оно оказывается приятного, глубокого красного цвета. Такого же, как ее платье.

– У меня дома тоже все наперекосяк, – говорит Бриония. – Если тебя это немного утешит. Не знаю, что делать с Холли, и…

– Я не уверен, что из меня сейчас выйдет хороший слушатель, но…

– Нет-нет, не беспокойся, я не буду грузить тебя своими проблемами. Просто хотела, чтобы ты почувствовал, что не одинок.

На мгновенье оба умолкают, и слышно только, как что-то гудит. Видимо, мини-бар.

– Когда ты в последний раз занималась сексом?

– Ты про нас с Джеймсом?

– Ну да.

Бриония задумывается.

– Наверное, в июле. На Джуре. Мы тогда крупно поссорились, и…

– У меня не было секса уже больше года.

– О боже. Это…

– Один из самых ярких моментов этого видео на Ютьюбе – крупный план моей эрекции.

– Что?

– Правда, через джинсы. Но все равно видно. Если приглядеться.

– Но почему…? То есть я хотела…

– Я – мужчина. Красивая девушка трясет передо мной сиськами. Даже если бы она была моей дочкой, я…

– Господи.

– Как ты думаешь, разве после года с лишним это так уж удивительно?..

– Да уж, могу себе представить. Ничего удивительного, и очень даже понятно. Так что же не ладится с Клем?

– Она меня больше не любит.

– Но это же не повод не заниматься сексом с кем-нибудь другим?

– Разве?

– У секса могут быть разные значения.

– Да?

Рука Олли перемещается с его ноги на ее.

Бриония судорожно сглатывает.

– Да. Я…

– М-м? – произносит он с закрытыми глазами.

– Олли, мне кажется, это не очень хорошая мысль.

– Разве ты здесь не за этим?

– Нет! То есть я, конечно…

– У меня такое чувство, будто никто в целом свете меня не хочет.

– Это неправда! – восклицает Бриония, касаясь его бицепса. – Я хочу тебя. И ты это знаешь. Просто я пытаюсь сейчас наладить отношения с Джеймсом, и…

– Я – плохой человек.

– Возможно, я тоже.

– Значит, мы – два плохих человека в одном гостиничном номере. Моя жизнь уже все равно загублена.