Линь Ихань - Райский сад первой любви

Итин не могла больше этого выносить, словно били не кого-то, а ее саму. Прикрыв веки, она крадучись вышла на улицу. Ледяной ветер напоминал человека, никогда не верившего в китайскую медицину, который согласился на иглоукалывание и прижигание после того, как разочаровался в западном подходе, и иголками ему истыкали все лицо. Только тут Итин сообразила, почему сестрица Ивэнь носит одежду с длинными рукавами даже в теплые дни. Нельзя показывать не только уже имеющиеся синяки на коже, но и кожу, где вот-вот появятся синяки. Лю Итин почувствовала, что в тот день постарела, время словно разварило ее.

Внезапно в поле зрения появилась Сыци. «Лю Итин, ты же говорила, что меня подменишь. Я тебя не дождалась, пришлось сбежать». Итин извинилась: «Прости. Живот заболел». Она тут же подумала, что это слишком банальная отговорка, и спросила: «А ты тоже в туалет?» Глаза Сыци наполнились слезами. Она одними губами прошептала: «Переодеваться. Не нужно было напяливать новое пальто. По прогнозу погоды, сегодня холодно. Но глядя на то, как одеты бездомные, я почувствовала, что сделала что-то очень дурное». Итин крепко обняла подругу, они сплавились в единое целое. «Старое пальто уже тебе маловато. Это не твоя вина. Дети быстро растут». Девочки засмеялись так, что брызнули слюной и попали друг на друга. Прекрасный Праздник фонарей закончился.

В семье у Цянь Шэншэна водились деньги. Ему было за восемьдесят, и он взлетел, когда экономика Тайваня пошла на подъем. Даже в их многоэтажке есть расслоение по уровню дохода, а имя Цянь Шэншэна слышали все тайваньцы. У него очень поздно родился сын Цянь Ивэй, с которым Лю Итин и Фан Сыци обожали встречаться в лифте и которого называли старшим братом. Обращаясь к нему так, девочки подспудно преследовали две цели. С одной стороны, демонстрировали свое стремление поскорее стать взрослыми, с другой превозносили внешнюю молодость Цянь Ивэя. Итин с Сыци втайне составили рейтинг соседей. Учитель Ли занимал самую верхнюю строчку: глубоко посаженные глаза, брови дугой, на лице налет грусти [6] Отсылка к строке из поэмы «Орел», написанной Сунь Чу, жившим в эпоху Цзинь (265–420 гг.). , вид интеллигентный и глубокомысленный. Второе место досталось братцу Цяню: он обладал редким певучим восточно-американским акцентом, носил очки и был таким высоким, что, казалось, мог рукой дотянуться до неба. Одним людям очки нужны словно только для того, чтобы собирать на линзах пыль и перхоть, а у других серебряная оправа напоминает изгородь, через которую так и подмывает перелезть. Иногда высокий рост производит впечатление, будто люди излишне поторопились вытянуться, но другие высокие – как ветер и тропический лес. Братец Цянь относился к тем самым «другим». Ну а сверстники в их рейтинг не включались. Как можно обсуждать с людьми, читающими детский литературный журнал «Львенок», творчество Пруста?!

Никакой Цянь Ивэй им не старший брат. Ему уже за сорок. Сестрице Ивэнь всего двадцать с хвостиком, и она тоже местная знаменитость. Сюй Ивэнь получала степень по сравнительному литературоведению, но учеба была прервана замужеством, прервана и уничтожена. Ее личико овальной формы напоминает гусиное яйцо [7] Эталон женской красоты в традиционном Китае. , огромные глаза глядят испуганно, а длиннющие ресницы кажутся тяжелыми. А еще у нее высокая переносица, будто кроме английского она в бытность в Штатах переняла у американцев заодно и их нос. Кожа сказочно белая, и под ней проступают синие венки, тоже как в сказке. Еще в юности ее частенько спрашивали, зачем она так намазюкала глаза, а ей было неудобно объяснять, что у нее от природы такие ресницы. Итин однажды впилась взглядом в лицо Фан Сыци и заявила: «Ты похожа на сестрицу Ивэнь. Нет, это она на тебя похожа». Фан Сыци отмахнулась: «Да ладно тебе!» В следующий раз в лифте Сыци внимательно пригляделась к сестрице Ивэнь и впервые обнаружила сходство. У обеих лица как у овечек.

У Цянь Ивэя была безупречная биография, да и внешность радовала глаз, а еще он обладал манерами благовоспитанного американца, только без свойственного американцам высокомерия, мол, мы тут мировые жандармы. Но Сюй Ивэнь испугалась: как это такой мужчина не женился до сорока? Цянь Ивэй объяснил ей, что все женщины, которые встречались ему раньше, охотились за его деньгами. В этот раз лучше уж найти девушку, у которой уже есть деньги, а ты самая красивая и добрая из всех женщин, что я встречал на своем жизненном пути, и т. д. и т. п. А дальше он просто копировал и вставлял фразы из всяких трактатов о любви. Ивэнь такое объяснение показалось слишком интуитивным, но не лишенным смысла.