Элиф Шафак - Остров пропавших деревьев

– И что за обещание такое? – спросила Ада.

– Что я никогда не увижу никого из вас, пока живы родители, – с придыханием ответила Мерьем. – И когда мама умерла, я почувствовала себя свободной от обязательств и смогла поехать.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Ада. – Зачем было давать такое ужасное обещание? И кем надо быть, чтобы просить о подобных вещах?

– Ада, милая, не волнуйся, – сказал Костас.

Ада сердито сверкнула на отца глазами:

– Да ладно тебе, папа! Я уже не ребенок. И все понимаю. Ты грек. Мама – турчанка. Кровная вражда на национальной почве. Ты кое-кого сильно расстроил, женившись на маме, да? Ну и что с того? Такому поведению просто нет оправдания. Они ни разу не приехали нас навестить. Ни один из них. Никто из ваших родственников ни с той ни с другой стороны. Они не приехали на мамины похороны. И ты называешь это семьей?! Я не собираюсь сидеть здесь, есть фалафель, слушать дурацкие поговорки и делать вид, будто меня все это устраивает!

Мерьем автоматически бросила второй кусочек сахара в стакан, явно забыв, что уже подсластила чай. Сделала глоток. Слишком приторно. И отставила стакан в сторону.

– Простите, если я вела себя грубо. – Покачав головой, Ада резко отодвинула стул и поднялась. – Мне нужно делать уроки.

После ухода Ады на кухне наступило неловкое молчание. Мерьем сняла кольца, один за другим, и снова надела. После чего пробурчала себе под нос:

– Я не готовила фалафель. Это даже не наша кухня.

– Извини, – сказал Костас. – Аде пришлось через многое пройти в этом году. Ей было невероятно тяжело.

– И тебе тоже. – Мерьем подняла голову, устремив взгляд на зятя. – Но сходство потрясающее. Она… совсем как ее мать.

– Я знаю, – со слабой улыбкой кивнул Костас.

– Хотя у нее есть полное право задавать вопросы, – заметила Мерьем. – А почему ты на меня не сердишься?

– Ну и как нам это поможет? Разве мы не нахлебались этого сполна: злости, ненависти, обиды? Нахлебались полной ложкой.

Мерьем, словно что-то потеряв, обвела глазами кухню. Когда она снова заговорила, ее голос опустился до шепота.

– А что известно Аде?

– Немного.

– Но ей ведь интересно. Она молодая, умная и хочет все знать.

Костас наклонил голову, морщины на лбу стали еще глубже.

– Она английский ребенок. И никогда не была на Кипре. Дефне оказалась абсолютно права. Зачем обременять наших детей грузом прошлого и заставлять их разбираться в проблемах родителей? Это новое поколение. Они начинают жизнь с чистого листа. Не хочу забивать ей голову историей, которая принесла нам лишь боль и разлад.

– Как хочешь, – печально ответила Мерьем.

Она бросила в стакан очередной кусок сахара и стала смотреть, как он медленно растворяется.

Кипр, 1974 год

Час до полуночи. Светила луна, яркая и радостная. Было полнолуние, что Дефне всегда нравилось, хотя сегодня ночью она предпочла бы покров темноты.

Девушка встала с постели и сменила пижаму на длинную синюю юбку с вышитым кожаным поясом и белую блузку с оборками, которая, как все говорили, ей очень идет. Надела серьги, но не золотые – такие крошечные, что на мочке их практически было не видно, – а из кварца, свисавшие до плеч и сиявшие, как звезды. Серьги позволяли ей чувствовать себя старше и эффектнее. Связав шнурки кроссовок, она повесила их на шею. Дефне нужно было быть тихой, как эта ночь.

Подняв оконную раму, она залезла на подоконник и несколько секунд сидела скорчившись на выступе окна. Вдали прозвучал тихий клич, всего две ноты, возможно, это сова преследовала добычу. Затаив дыхание, Дефне прислушалась. Костас научил ее различать последовательность звуков в уханье совы: короткая нота, короткая пауза, длинная нота, длинная пауза. Совиная азбука Морзе только для них двоих.

Дефне ухватилась за ветку тутового дерева, повиснув на ней, затем начала спускаться, перебираясь с ветки на ветку, как частенько делала в детстве. Спрыгнув на землю, она огляделась по сторонам проверить, нет ли поблизости соглядатаев. На мгновение ей показалось, будто в окне мелькнула чья-то тень. Может, это сестра? Впрочем, прямо сейчас Мерьем должна была крепко спать у себя в комнате. Придется проверить позже.

С сосущим чувством под ложечкой Дефне выскользнула из сада. Лунный свет отражался от выложенной вдоль узеньких улочек брусчатки, образуя мерцавшие под ногами серебряные струйки, что создавало полное впечатление, будто бредешь по воде. Дефне шла быстрым шагом, каждые несколько секунд оглядываясь через плечо – проверить, что за ней никто не идет.