Аманда Проуз - День красных маков

Вместе им было проще – их кормили и мыли, пока их измученные лёгкие не испускали последний вздох. Всё к лучшему. О них заботились, и они, во всяком случае, не страдали. Точно ли не страдали? Кто скажет…

– Натан!

– Да, любовь моя?

– Я хотела тебя кое с кем познакомить.

– Замечательно. С кем же, Доротея?

– Не помню…

– Ну ладно, вспомнишь. – Натан попытался сменить тему. – Как насчёт чашечки чаю? Я могу раздобыть даже парочку шоколадных печеньиц, только никому не говори, это только для моих любимчиков.

– А ты меня любишь?

– Конечно! Больше всех.

– Ты можешь привести сюда мою маму? Я так давно её не видела, я по ней скучаю… – Дыхание Доротеи сбилось с ритма, она не могла понять, куда же пропала её мамочка.

– Я что-нибудь придумаю. Ну, давай пить чай. – Натан поднял глаза от чашек. – Смотри-ка, Доротея, к тебе гость! – Они с Мартином пожали друг другу руки. – Ух ты! Какой нарядный! Сам форму чистил, солдат?

Мартин кивнул, не обращая внимания на иронию в голосе Натана. Ведь не станешь же объяснять, как непросто было бы чистить форму его жене.

Поппи бродила по маленьким комнаткам квартиры, которую всегда считала своим домом. В её груди боролись два чувства: с одной стороны, хотелось как можно скорее уехать подальше от бетонных гробов Е17, но в то же время жаль было покидать место, хранившее столько воспоминаний. Она представляла Уолли, спящего, конечно; бабушку, которая над чем-то хихикала в кухне; вспоминала мать, Шерил, которая родила Поппи в шестнадцать лет, лишилась возможности «пожить» в юности и с тех пор всегда только и мечтала «пожить»… ну, с тех пор как Поппи что-то помнила.

– Ты не представляешь, Поппи, чего я из-за тебя лишилась. Я хотела выучиться на секрр-та-ря. – Поппи до сих пор слышала эти слова, которые слышала всё детство и юность. Чушь, конечно, полнейший бред. Шерил ничего не лишилась из-за Поппи; лишаться ей было нечего. Но дочь стала причиной, почему бедняжка не стала стюардессой, крупье на роскошной яхте или фотомоделью, почему она не перевернула мир, добившись всего мыслимого и немыслимого. Такой подход снимал с неё всякую ответственность; это случилось по чужой вине. Если быть точнее, по вине Поппи.

Поппи знала, конечно, что с ребёнком или без Шерил предпочла бы целыми днями пить, спать и курить, а не вытаскивать свою похмельную задницу из кровати. Но Поппи никогда не говорила об этом матери. Какой смысл? Улыбаясь спящей дочурке, Поппи знала, что станет совсем другой мамой.

Доротея в детских воспоминаниях Поппи была подарком судьбы, как яркие обои или громкая песня на повторе. Её чудачества вносили в жизнь веселье и вместе с тем спокойствие. Бабушка радовала Поппи, пока трамвай «Маразм» не ускорил ход. Поппи взрослела, и Доротея старалась сделать её счастливой как могла. Не пытаясь заменить мать, она дарила внучке смех, и мир становился чуть лучше.

Для Поппи навсегда осталось загадкой, почему у бабушки не было никакого чувства ответственности за Шерил, которая выросла такой никчёмной. По сути, как и её мать, Поппи списывала ответственность и чувство вины на одного человека. Только теперь она поняла, как Доротея боролась со своими демонами, насколько умнее, чем считала Поппи, она была, когда учила внучку быть независимой и сильной. Как она тихо тянула за невидимые ниточки, мудрая женщина, которая считала нужным удостовериться в одном – Поппи сможет прожить без неё…

– Привет, – сказал Мартин Доротее.

– Ты ко мне пришёл?

– Да. Я Мартин, Мартин Термит.

– Мартин Термит?

Мартин улыбнулся.

– Да.

– И дурацкое же имечко! О-ой, я вспомнила! Я как раз говорила Натану, что хочу его кое с кем познакомить. По-моему, с девушкой.

– Я же тебе уже говорил, Доротея, мне нужна лишь одна девушка – это ты. – Натан вновь попытался сменить тему разговора.

– Нет, это чья-то родственница, не моя, а миссис Как-её-там…

Натан отвернулся. Пять месяцев спустя сеть сильно расширилась, и Поппи Дэй выскользнула, в считаные минуты превратившись из тунца в мелкую рыбёшку.

– Мартин?

– Да, милая?

– Не рассказывай про девушку миссис Как-её…

– Нет?

– Нет. Она расстроится. Нет никакого толку…

– Почему, дорогая?

– Эта девушка, она… странная. Я скучаю по маме. Ты можешь привести её сюда? Мне надо ей что-то сказать, но я не знаю, где она. Знаете, она никогда ко мне не приходила, а ведь я жила всего-навсего в Баттерси… – Закусив нижнюю губу, Доротея дёрнула пуговицу кофты.