Кевин ван Уай - Встречайся со мной, Брайсон Келлер

– Ради бога, мам, я целый день мотивировала тебя на прекращение этого.

Мама подходит к холодильнику и достает несколько морковок. Она возвращается к разделочной доске, и мы наблюдаем за тем, как она криво нарезает их. Все куски получаются разных размеров. Яс тянется к паре маминых жертв. Не имея другого выбора, я сажусь рядом с сестрой, а затем беру кусок моркови и закидываю его в рот. Единственное, что мама не в состоянии испортить, – это сырые овощи.

– Как там ваше с другом совместное задание? По какому оно предмету? – спрашивает меня мама.

– Актерское мастерство, – я скулю. – Придется выступать на сцене.

– Сделай все, что в твоих силах, дорогой. Может, и не так много, но хоть что-то. – Мама и Яс обмениваются взглядами, прежде чем рассмеяться.

Я знаю, что значит этот взгляд. Однажды я играл роль Иосифа в сцене рождения Христа, которую ставили в церкви, и б о льшую часть времени тупо смотрел в зрительный зал, а когда все-таки начал зачитывать свой текст – речь вышла скомканной. Это был полный провал. Единственный плюс был в том, что с тех пор учитель воскресной школы разрешил мне находиться в дальнем углу сцены. И я был этому рад.

– Аг ни-и , – говорит отец за нашими спинами. Иногда он использует фразочки на африкаансе [3] Африкаанс – один из одиннадцати официальных языков Южно-Африканской Республики. Прим. ред. . Вроде этой, которая переводится как «о нет». – Мне показалось, что пахнет чем-то горелым. – Он кладет одну руку на мое плечо, вторую – на плечо Яс.

– Пожалуйста, спаси нас, – говорит Яс, не отрывая глаз от своей книги, и поправляет огромные очки в черной оправе.

Отец широкими шагами пересекает кухню и подходит к маме сзади. Даже через двадцать лет они продолжают вести себя как молодая парочка влюбленных. Эта мысль напоминает мне о Брайсоне. Правила пари такие же или меняются, если встречаются два парня? Как именно будет строиться наше общение? Само собой, это продлится всего четыре дня – меньше, чем жизненный цикл комнатной мухи. Непохоже на настоящие отношения.

Отвлекшись, я закидываю кусок моркови в рот, и он встает поперек горла. Яс с силой хлопает меня по спине.

– Я тоже так думаю, – говорит Яс. – Мерзкое зрелище.

Тяжело вздохнув напоследок, она встает и выходит из кухни. Мама садится на освободившееся место. Она берет кусочек моркови и принимается его жевать.

– А кроме актерского мастерства как дела в школе? – спрашивает она. – Есть что-нибудь интересное?

– Нет, а что? Почему ты спрашиваешь?

Она смотрит на меня с открытым ртом, в котором виднеется кусочек моркови.

– Что-то не так? Что случилось?

– Ничего, – отвечаю я слишком быстро и слишком громко. Я убийца, пойманный с оружием в руке. Именно поэтому, прежде чем успею выдать себя, я торопливо выхожу из кухни и бегу наверх.

– Очевидно, что что-то произошло, – кричит мама мне вслед.

– Может, он застеснялся, – предполагает отец.

– Наверное, тут замешана девушка.

– Думаешь? – спрашивает отец.

Мне следовало бы сказать: «Вообще-то у меня есть парень». Но меня пугает даже мысль о том, что я признаюсь в своей ориентации родителям. Я уже слышал, как они осуждали «гомосексуальность» и говорили, что это «грех»… Но каждый раз это касалось посторонних людей. Изменятся ли их чувства, когда они узнают, что их сын тоже гей? Неуверенность в этом заставляет меня молчать.

В семье меня называют «поздним цветком». Моим единственным спасением были короткие отношения с Луизой Китон. В то время как все мои кузены уже вовсю встречались с девушками, я не проявлял подобного интереса. Я часто задумываюсь о том, насколько хватит моего оправдания. Сколько времени понадобится, чтобы всплыла очевидная правда? Мам, пап, простите, я никогда не буду встречаться с девушками. На самом деле, дорогие мои, отношения меня очень интересуют, а девушки – нет.

Дайте мне адамово яблоко и немного щетины, а потом назначим дату разоблачения, хорошо?

Моя спальня в конце коридора на втором этаже. Цвет стен меняется каждый год на новый оттенок синего – мой любимый цвет, – и сейчас стены покрашены в светло-голубой. Левую стену занимают две огромные книжные полки, которые ломятся от моих любимых книг – в основном фэнтези и молодежной литературы. Туда же втиснуто несколько маминых детективов, потому что на ее полке уже не осталось места.

Письменный стол с компьютером стоит у окна. Стол завален пока невыполненными заданиями, а журнал идей открыт на странице, где я до этого работал. Буквально прошлой ночью я добрых двадцать минут записывал идеи для фэнтези-книги, которую пишу уже б о льшую часть года. Моя цель – дописать этот черновик до того, как я окончу школу и отправлюсь в колледж в Нью-Йорк.