Джудит Литтл - Сестры Шанель

– Нам нельзя отрываться от работы, – продолжала Эдриенн. – Но мы стараемся садиться так, чтобы представить себя наилучшим образом. Иногда они в одних рубашках!

Я живо представила себе эту картину и смеялась до тех пор, пока мимо не прошли две payantes , Эжени и Маргрет – отвратительные создания. Они искоса взглянули на Габриэль и Эдриенн и насмешливо прошептали: «швеи».

Эдриенн проигнорировала их, но Габриэль не сдержалась.

– Посмотрим, кто будет смеяться последним, – огрызнулась она. – Мы-то недолго будем швеями.

– Неужели? – ехидно спросила Маргрет. – Кем же вы тогда будете? Прачками? Горничными?

Габриэль вздернула подбородок и заявила высокомерным тоном:

– Поживем – увидим, не так ли?

Обе насмешницы расхохотались.

– Послушай ее, – говорила Эжени, когда они уходили. – Похоже, она действительно в это верит! И действительно думает, что когда-нибудь выбьется в люди. Да, было бы трогательно, если бы не было так смешно.

Я смотрела на Габриэль, едва сдерживающую гнев и не показывающую вида, что их слова задели ее. В тот момент я видела не свою старшую сестру – я видела маленькую девочку, которая мечтала о Чем-то Лучшем. Я ненавидела Эжени и Маргрет. Мне хотелось отомстить им, причинить боль, как они причинили боль Габриэль, но я не знала, как это сделать, пока несколько дней спустя не пришла моя очередь нести воду в их спальню. В тот раз и каждый раз после я обязательно плевала в их кувшины.

– Вот и ты, наконец! – В голосе Габриэль слышались нетерпеливые нотки. – Ты готова?

Был воскресный, очень теплый для осени день, и по неизвестным причинам меня вызвали в гостиную. Я вошла и увидела Габриэль с Эдриенн в таком приподнятом настроении, что не сразу их узнала. На девушках были новые шляпы, туго затянутые пояса подчеркивали тонкие талии, и создавалось впечатление, что они собираются в какое-то важное место.

– Готова? – удивилась я. – К чему? Разве вы не должны сейчас работать в ателье?

– Мы закончили раньше, – ответила Габриэль.

– Мы заберем Нинетт на час или два, – зашептала Эдриенн на ухо сестре Эрментруде. По воскресеньям канониссы и payantes отправлялись в гости к друзьям или родственникам, оставляя сестру Эрментруду весь день дремать в кресле в гостиной. – Немного свежего воздуха… такой чудесный день… мы вернем ее до ужина, сестра.

– Мы едем к бабушке и Джулии-Берте? – поинтересовалась я для проформы, ответ казался мне очевидным. Куда еще мы могли пойти?

Габриэль загадочно улыбнулась.

– Увидишь, – проговорила она, приводя в порядок мои волосы.

Потом поманила меня за собой к двери, и вот так просто я шагнула из одного мира в другой.

По улицам Мулена Габриэль и Эдриенн двигались легкой, плавной походкой élégantes. Они уверенно прошли по проспекту, свернули за угол и наконец замедлили шаг, когда вдали показалось здание с красным навесом. Он затенял уличное кафе со столиками, накрытыми белоснежными скатертями. За одним из них, небрежно откинувшись на спинки стульев и вытянув ноги, сидели офицеры; похоже, они обратили на нас внимание. Я взглянула на Габриэль и Эдриенн, но они смотрели прямо перед собой, их лица словно застыли, шеи вытянулись, губы слегка изогнулись. Девушки будто намеренно выставляли себя напоказ.

– Офицеры Десятого полка легкой кавалерии, – шепнула мне Эдриенн уголком рта. – Лейтенанты из ателье.

Что-то неуловимое шевельнулось у меня в груди и затрепетало.

– Они постоянно приглашают нас на свидание, – продолжала Эдриенн.

– И наконец мы согласились, – подхватила Габриэль, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Не болтай слишком много, Нинетт. Следи за языком!

Следи за языком?! О, ей не стоило волноваться! Единственными мужчинами, с которыми я разговаривала, были священники на исповеди. Я понятия не имела, о чем говорить с кавалерийскими офицерами.

Когда мы подошли к столу, лейтенанты встали.

– Три Грации, – произнес один из них с легким поклоном.

– Элегантность, Веселье и Молодость, – сказал другой, указывая по очереди на Эдриенн, Габриэль и меня.

– А вы, – отвечала Эдриенн, – должно быть, наши героические Аргонавты.

Приветствуя нас, офицеры церемонно целовали нам руки. Когда их губы касались верхней части моей перчатки, Эдриенн представляла каждого, произнося невероятно длинные аристократические фамилии. О, это были не долговязые школьники из лицея напротив пансиона! Это были мужчины, настоящие мужчины лет двадцати с широкими плечами, усами и легкой щетиной на щеках. Я очень старалась не сесть в лужу.