Джой Джордан-Лейк - Позолоченная луна

Их папа, который, когда трезвым не был, мог заставить их плакать по бесконечному числу других причин.

Мисс Хопсон сказала, осторожно подбирая слова:

– Я беспокоюсь о твоем будущем… – Она сделала паузу, как будто бы горы Северной Каролины были так далеки от Нью-Йорка, что казались ненастоящими. – Там.

Кондуктор на дальней платформе вынул из кармана часы и сверил их с вокзальными, висящими на ажурном кованом столбе рядом с Керри. Она постаралась избавиться от чувства, что они тикают прямо у нее в голове.

– Я понимаю, – сказала Керри. И она действительно понимала.

Именно поэтому она до сих пор не поднялась в вагон и не уселась у окошка, чтобы смотреть на пролетающие мимо поля, города и невыразительные фермы, которые все удалялись бы, уменьшаясь и растворяясь в голубом тумане. Она понимала, что это решение приведет ее к полному развороту на жизненных рельсах. Или совсем сорвет с них.

Мисс Хопсон кашлянула.

– Времени мало, поэтому прости за краткость: как ты собираешься поступить с Диргом Тейтом?

– Если повезет, у него уже будет жена и трое детей, – улыбнулась Керри. – Что само по себе разрешит любые проблемы, которые могли бы возникнуть.

– Другими словами, ты в должной мере беспокоишься об этом. Керри, ты же знаешь, посторонние могут считать меня старой девой, которая, будучи профессором в Барнарде, не имеет представления о подобных вещах, но могу тебя заверить, существуют такие силы за пределами, – она поправила юбки, – всяческого разумения, которые могут полностью сбить женщину с толку.

В нескольких метрах от них джентльмен в цилиндре остановился возле вокзальных часов. У него было моложавое лицо, по которому, впрочем, как надвигающийся шторм, мелькали какие-то тени. Возможно, злость. Или же тоска. Керри проследила, куда был направлен его взгляд – мимо часов ковылял плачущий ребенок. Джентльмен в цилиндре шагнул вперед, по направлению к нему. Но тут подбежал другой человек, опустился на колени и обхватил мальчика руками.

– Нико! – этот другой темноволосый человек в твидовой кепке набекрень прижал мальчика к себе. – Ero cosi spaventato! [1] Я так испугался! ( ит. ) Нельзя вот так убегать, когда я на секунду отвернулся. – Он взял лицо ребенка в ладони. – Я больше не позволю им забрать тебя у меня.

Керри скрестила руки, пытаясь закрыть дыру той боли и тоски, которую она испытывала, скучая по своим брату и сестре. Что, собственно, и придало такую мощь той телеграмме.

– Через что же, – пробормотала она своей старой учительнице, – пришлось пройти этим двоим?

Джентльмен у часов пошевелился, и она снова взглянула на него. Он прижал два пальца правой руки к левому лацкану – словно какой-то знак – и держал их таким образом.

Обернувшись, он поймал ее взгляд. На лоб ему упала прядь русых волос. Выпрямившись, он убрал руку с лацкана.

Она подумала, что во всем этом есть какое-то противоречие – элегантный цилиндр, небрежный разворот плеч – и что-то такое в лице, чего она не могла понять.

– Итак, – продолжала мисс Хопсон, – я полагаю, что болезнь твоего отца очень серьезна.

– Сам факт, что они прислали телеграмму… У них же совсем нет на это денег. А «Вестерн Юнион» не очень охотно берет в качестве платы сушеные яблоки. – Керри достала прямоугольный листок бумаги.

Папа заболел. Мы с близнецами хотели бы вызвать тебя домой.

– Заболел – значит, умирает, раз уж они послали эту телеграмму. Мы с близнецами значит, что моя тетушка Рема рассчитывает, что я ужасно скучаю по брату и сестре – что так и есть. И рассчитывает, что это окажется сильнее того, что привело меня сюда. Вызвать – не просто требование приехать, это ее способ сказать, что мне может понадобиться помощь, чтобы вернуться к тому, что все еще, нравится мне это или нет, является моим домом.

Мисс Хопсон кивнула.

– Когда ты сказала мне про телеграмму, я поняла, что ты решишь, что обязана ехать. Так что я позволила себе помочь тебе – и тоже послала свою собственную телеграмму. В том дальнем вагоне тебя ждет сюрприз, и, я надеюсь, ты будешь ему рада.

Керри посмотрела в конец платформы.

– Что бы вы ни сделали, спасибо.

Снова раздался свисток. Новые клубы пара. У Керри в груди все сжалось.

– По вагонам! – закричал кондуктор. – Королевский голубой экспресс отправляется в Вашингтон!

Керри подхватила маленький, обтянутый кожей сундучок, одолженный у мисс Хопсон, и свою коричневую сумку. Не говоря ни слова, они вместе пошли вдоль поезда. И вдруг мисс Хопсон, широко раскрыв глаза, указала на конец поезда: