Элиэтт Абекассис - Тайна доктора Фрейда

С тех пор как Гитлер прошествовал тут, словно триумфатор, хозяевами города стали нацисты. Диктатор достиг своей цели: властвовать над родной Австрией, которая некогда пренебрегла им и где он был всего лишь художником-неудачником. Сторонники нацистов унижают евреев на улицах. Интересно, как бы им удавалось узнавать их, если бы им не содействовали продавцы и прохожие? Они издеваются над ними. Заставляют скрести тротуары зубными щетками с помощью кислоты, чтобы стереть всякий след, оставленный сторонниками прежней власти.

На полсекунды Мартин вспомнил об историях, которые передавались в Вене из поколения в поколение: о том, как в 1421 году при герцоге Австрийском Альберте V в Вене случились волнения, во время которых было убито множество евреев. Движимые утробной ненавистью, венцы бросали их за решетку, пытали, морили голодом, отбирали у них детей, чтобы окрестить или продать в рабство. Уцелевшие заперлись в синагоге и после трехдневной осады совершили коллективное самоубийство. Община была обескровлена. Руины здания невесть каким чудом сохранились и свидетельствовали о катастрофе.

И вот сегодня это начинается снова. Что с ними будет? Тип, который держит его на прицеле, выглядит неуравновешенным. Любой пустяк может вывести его из себя, и он выстрелит. Что отец будет делать без него? Мартин снова представлил его себе: тонкие черты лица, челюсть, деформированная из-за нескольких операций, напряженный взгляд за толстыми стеклами очков… Зигмунд Фрейд – это патриарх, верный своим друзьям, коллегам, ученикам и своей семье. Он не перенесет, если хоть волос упадет с его головы.

Многие из близких отца недавно уехали – в Иерусалим, в Америку или во Францию, как Оливер, его брат, с семьей. Их тетка Минна сейчас в Англии вместе с подругой Анны Дороти Берлингем и ее детьми; сестра Матильда с мужем тоже там.

А он, старший сын, остался здесь вместе с Анной, своей младшей сестрой, чтобы заниматься отцом, хотя ведь собирался покинуть город еще неделю назад. Как же он сейчас сожалеет о том, что не сделал этого! Неужели эта ошибка будет стоить ему жизни?

– Может, избавимся от него? – поинтересовался у подельников тип с пистолетом. – Пристрелим, и дело с концом.

Он остановил взгляд на Мартине с явным намерением привести свою угрозу в исполнение. А тот по-прежнему держал письмо в руках, и его единственной мыслью было уберечь его от рук этих вандалов. Это было важнее, чем дуло у виска. Он прочитал достаточно, чтобы понять, что в письме содержится тайна. Тайна, которую надо сохранить любой ценой.

Антон Зауэрвальд поправил круглые очки, взял из рук секретаря пачку листков и удовлетворенно пробежал их глазами: это важные документы издательства Фрейда.

С тех пор как Зауэрвальд был назначен на пост комиссара по еврейским делам, его постоянно ждала на столе кипа досье. Покинув химический факультет Венского университета, где он был учеником известного профессора Йозефа Херцига и защитил докторскую, по достоинству оценив его лекции, Зауэрвальд тем не менее забросил и преподавание, и исследования, решив поставить свои знания на службу нацистскому режиму. А заодно снабдить его бомбами. И ему удалось даже невероятное: стать у венской полиции экспертом по своим собственным бомбам, после того как те взрываются. Этот маленький фокус, это лавирование между нацистами и австрийской полицией очень его забавлял. Таким образом у него создалось впечатление, будто он потешается над администрацией, которой подчинен. Его аналитический ум обнаружил слабые места в системе, и он этим пользовался. Когда австрийцы просили его провести экспертизу бомбы, они, разумеется, и понятия не имели, что он сам же ее и сконструировал по заказу нацистов, которые были рады воспользоваться его техническими познаниями в этой области. Это удовлетворяло его потребность в работе и действии. И он никогда не останавливался: сам создавал, сам уничтожал, сам же анализировал и писал рапорт для начальства.

Ему было тридцать пять лет, но тонкие волосы и маленькие усики делали его старше, однако это его не смущало. Он стремился подняться в иерархии Рейха, а для этого необходимо было внушать уважение. Пока он оставил все дела и открыл то, что интересовало его в первую очередь, поскольку касалось отца психоанализа, человека, из-за которого в Вене повеяло грехом и соблазном. Он с ухмылкой просмотрел тома личных и профессиональных счетов знаменитого профессора. Оказывается, Фрейд ходатайствовал об Unbedenklichkeitserklärung , то есть просил выдать ему «свидетельство о безвредности», которое позволило бы ему покинуть страну. Но немцы наложили арест на издательство и все его средства. С тех пор как нацисты ограничили финансовую свободу евреев, все их имущество сверх пяти тысяч рейхсмарок надлежало декларировать. Было официально объявлено, что оно «приобретено незаконно», и это позволяет изъять деньги для нужд режима, прежде чем уничтожить сами семьи.