Кевин Кван - Безумно богатые азиаты

– Если ты влюбилась в Као Вэя, почему просто не развелась с Фанминем и не вышла за него? Зачем было устраивать похищение? – Рейчел подалась вперед, положив подбородок на руки, ошеломленная душераздирающим рассказом ее матери.

– Позволь мне закончить историю, Рейчел, и тогда ты поймешь. Итак, мне восемнадцать лет, я замужем за жестоким пьяницей и ношу ребенка от другого мужчины. Я боялась, что Фанминь узнает правду и убьет Као Вэя и меня, поэтому скрывала беременность как можно дольше. Однако моя свекровь по ряду признаков определила, что я в положении, и поставила меня перед фактом.

Сначала я была в ужасе, но знаешь что? Произошла самая неожиданная вещь! Мои родственники были страшно рады, что у них наконец появится первый внук. Злая свекровь внезапно превратилась в самого заботливого человека на свете. Она настояла на моем возвращении в большой дом, чтобы слуги могли должным образом заботиться обо мне. Я почувствовала такое облегчение, как будто меня спасли из ада. Хотя мне это и не требовалось, свекровь заставляла меня проводить в постели бо́льшую часть дня и постоянно пичкала традиционными снадобьями, чтобы ребенок в утробе окреп. В меня вливали по три вида настойки женьшеня и бульон из цыпленка. Я убеждена, что именно поэтому ты росла таким здоровым ребенком, Рейчел, ты никогда не болела, как другие дети. Ни ушных инфекций, ни высокой температуры, ничего. В то время в Сямыне еще не было аппарата УЗИ, поэтому свекровь пригласила известного гадателя. Тот предсказал, что у меня родится мальчик, которому суждено стать великим политиком. Родственники возликовали.

Они наняли специальную медсестру, чтобы ухаживать за мной, – девушку, у которой были от природы двойные веки и большие глаза, потому что свекровь считала: если я буду смотреть на нее постоянно, то ребенок тоже родится с двойными веками и большими глазами. Тогда все матери в Китае хотели, чтобы у их детей был разрез глаз как у европейцев. Комнату покрасили в ярко-синий цвет и забили ее детской мебелью, одеждой и игрушками для мальчиков. Там были самолеты, поезда и игрушечные солдаты – я никогда в жизни не видела столько игрушек.

Однажды ночью у меня отошли воды, начались схватки. Меня срочно отвезли в больницу, и несколько часов спустя на свет появилась ты. Роды прошли очень легко, я всегда говорила тебе об этом. Однако я волновалась: вдруг родители мужа увидят, что ты не похожа на их сына? Но оказалось, что это наименьшая из проблем.

Родилась девочка, и родственники были шокированы. Они остались крайне недовольны гадателем, но еще больше недовольны мной. Я подвела их. Не сумела выполнить свой долг. Фанминь тоже ужасно расстроился. Если бы я не жила с его родителями, уверена, что он избил бы меня до полусмерти. Тогда в Китае развернули политику ограничения рождаемости, и парам запретили иметь второго ребенка. По закону я не могла больше рожать, но родственники отчаянно нуждались в мальчике, наследнике мужского пола, который носил бы их фамилию. Если бы мы жили в сельской местности, они могли бы просто бросить или утопить девочку – не смотри на меня так, Рейчел, подобное случалось постоянно, – но мы жили в Сямыне, а Чжоу были местными важными шишками.

Все уже знали, что в семье Чжоу родилась девочка, и было бы позором для них отвергнуть тебя. Однако в законе была одна лазейка: если у ребенка инвалидность, разрешали иметь второго. Я пребывала в полном неведении, но еще до моего возвращения из больницы злые родственники уже вынашивали план. Свекровь решила, что лучший способ – закапать кислоту тебе в глаза…

– ЧТО?! – взвизгнула Рейчел.

Керри сглотнула и после паузы продолжила:

– Да, они хотели сделать тебя слепой на один глаз. Если это произошло бы в младенчестве, то слепота выглядела бы как врожденный порок развития.

– Господи! – Рейчел в ужасе закрыла рот рукой.

– Свекровь при помощи старших слуг, которые были очень преданы ей, собиралась осуществить свой жестокий план. Но девушка, ухаживавшая за мной во время моей беременности, не разделяла этой непоколебимой верности. Мы с ней успели подружиться, и она, узнав о намерениях мужниной родни, рассказала мне все, как только нас с тобой выписали из больницы. Я была потрясена до глубины души и не могла поверить, что кто-то желает причинить тебе вред, тем более родные бабушка и дедушка!

Я пришла в ярость и, хотя была еще слаба после родов, твердо решила, что никому не дам тебя в обиду. Ведь ты моя прекрасная девочка, дочь человека, который спас меня. Человека, которого я действительно любила.