– Это Анжелика? – спросила Дория, разглядывая роскошную грудь, рвущуюся на свободу из декольте черной ночнушки.
– Нет, ее мать! – Симона, похоже, эта сцена от души веселила.
– Изабель Дельгадо, – уточнил Макс.
Молодому человеку удалось ухватиться за водосточную трубу одной рукой. Женщина тревожно переминалась с ноги на ногу, словно умоляя его поторопиться.
– А кто он такой? – спросила Дория.
– Саша Беллами. – Макс явно сочувствовал молодому человеку. – Музыкант, живет на седьмом этаже.
– В подъезде «А». – Симон решил, что без этого уточнения информация о молодом человеке будет неполной.
Музыкант по имени Саша крепко обнял водосточную трубу правой рукой, прижался к ней бедром и спрыгнул с подоконника. Левая сторона его тела на долю секунды зависла в пустоте, а затем ударилась о трубу, которую он обнял крепко, как влюбленный обнимает свою возлюбленную.
– Вот ненормальный! – ахнула Дория.
Один за другим у окон появились соседи. Вскоре все жители особняка, которые были дома в этот утренний час, лицезрели опасный спуск Саши. Даже финансисты с третьего этажа, усердные служащие Генерального банка, наблюдали за происходящим через двойные стекла своих кондиционированных кабинетов. Взгляд Дории задержался на узкой талии молодого человека, которая виднелась из-под задравшейся футболки. Стройный торс, загорелая кожа, черные волосы… Она прищурилась, чтобы внимательнее разглядеть лицо: красивый рот, миндалевидные глаза непонятного цвета, узкий подбородок… Невероятно! Перед ней был прямо-таки неотразимый красавчик, соблазнительный до чертиков.
– Ситуация накаляется! – Макс был первым, кто уловил возникшее напряжение.
Пара выброшенных из окна кроссовок пролетела над двором и приземлилась рядом с мусорными ящиками. Изабель Дельгадо торопливо захлопнула окно. Саша ускорил свой спуск, но завис на уровне второго этажа: путь ему преградил стеклянный навес. До земли оставалось по меньшей мере метра три. Если спрыгнуть, без переломов не обойдется. Теперь уже все соседи заволновались:
– Надо позвонить Мире, чтобы она принесла лестницу!
– Я уже звоню, она не отвечает!
– Я скажу Мануэле!
– Держись, парень!
Почти сразу же на втором этаже открылось окно, длинные черные волосы заплескались по ветру, женская рука потянулась к Саше, тот немедля поймал ее и исчез в комнате.
– Вот те на! Его спасла Мануэла. Ну надо же, он наверняка и с ней случая не упустит. И за что мужику такая удача! – Симон завидовал и не скрывал этого.
Во дворе консьержка Мира живо подобрала кроссовки и вернулась в свою ложу. Окно второго этажа закрылось в тот же момент, когда распахнулось окно шестого. Из него высунулся коротко стриженный мужчина и что-то завопил, явно вне себя от ярости. Он долго, озадаченно разглядывал гладкий фасад и пустынный двор. Слышно было, как Изабель Дельгадо кричит, что он сумасшедший. Соседи, не отрываясь от окон, разглядывали его с той смесью сострадания и насмешки, которую вызывают рогоносцы.
– Ну что уставились, придурки? – заорал стриженый.
Словно по сигналу, каждый застигнутый с поличным наблюдатель спешно вернулся к своим занятиям.
Макс провел ладонью по заметно отросшим с их первой встречи волосам дочери:
– Может, поживешь у меня некоторое время? Я могу сделать перестановку и поселить тебя в своем кабинете. А работать буду в столовой.
Дория, которая провела утро, размышляя под одеялом, что же она будет делать, если отец выставит ее на улицу, недолго думая, бросилась ему на шею:
– Спасибо! Я согласна!
– Круто, – обрадовался Симон.
Фасад дома 15 по бульвару Мадлен был украшен кариатидами. Среднестатистический прохожий и не заметил бы эту деталь, но от гипертрофированной наблюдательности Дории она не укрылась. В бельэтаже этого особняка раньше жила Мари Дюплесси, самая прекрасная и самая злосчастная из великих куртизанок своего времени. Именно ее Александр Дюма увековечил под именем Маргариты Готье в «Даме с камелиями», и именно она впоследствии вдохновила Верди на создание «Травиаты». Мари Дюплесси умерла здесь же в 1847 году, в нищете, в своих роскошных апартаментах, и ее имущество было распродано на аукционе.
В одно прекрасное ноябрьское утро 2011 года на втором этаже этого знаменитого дома женщина в длинном лабораторном халате, запятнанном чем-то красным, и повязанной на голове бандане с черепами открыла дверь Дории, у которой при виде ее вырвался крик ужаса. Беттина Диаман удивленно обернулась, ища взглядом, что такое могло испугать ее гостью, но ничего не увидела.
Читать дальше