Тони Баллантайн - «Голубая магнолия»

Богарт стоит перед барной стойкой, Хепберн разливает напитки. Кэри Грант сидит поблизости в кресле [1].

- Ты должна выбрать, - говорит Грант, взгляд его жёсток.

- Я не могу! Не сейчас! - отвечает Хепберн, в отчаянии качая головой.

Богарт подносит стакан к губам и залпом выпивает виски. По его виду понятно, что он уже давно примирился с этим фактом. Он отдергивает рукав, будто бы посмотреть на часы, но взгляд его не отрывается от лица Хепберн. Темные большие глаза Хепберн полны слез.

- Черт. Пора, - шепчет он. - Я должен успеть на самолет.

Он направляется к выходу. Хепберн кричит ему вслед:

- Нет! Подожди! Мы должны…

Богарт останавливается перед вешалкой для шляп возле двери.

- Черт побери, не могу найти свою шляпу. Мы видим, что она висит там, рядом с ним.

- Мы пришлем ее по почте, - говорит Грант. Он смотрит в пол. Ему неловко.

- Не уходи вот так! Я… я могу объяснить! - говорит Хепберн.

- Не стоит. Зачем что-то объяснять человеку, который уже не здесь. - Он смотрит вдаль и говорит это задумчиво. - Думаю, человек, который живет в одиночестве, не является по-настоящему частью мира.

Богарт осторожно закрывает за собой дверь. Оставляет шляпу, которую подарила ему Хепберн в их лучшие времена, когда они отдыхали на Майорке. Звучит музыка.

Узнаёте, что это? Это сцена из «Голубой магнолии» [2]. Когда-то давным-давно этот фильм считался классикой. Я имею в виду, настоящей классикой, одной из десятка картин, величайших на все времена, а не тем раздутым рекламой хитом сегодняшнего дня, который оставляет ощущение, что последние два часа ты провел в ванне, наполненной электрическим желе, глядя на стробоскопический источник света в эхо-камере [3].

Да, это классика, с большой буквы «К».

Сейчас его таким уже не назовешь. Сейчас это упавший в цене образчик необременительного, кричаще безвкусного зрелища, задуманного с той единственной целью, что объединяет любые современные 3D фильмы, - развлекать.

И чья в том вина?

Я пишу это, чтобы признаться. Я должен поднять руку и покаяться. Я уничтожил «Голубую магнолию». Это моя вина.

Хепберн смеется, вручая Богарту шляпу.

- Думай обо мне, когда будешь носить ее, - говорит она.

Богарт надевает шляпу слегка набок. Впервые его лицо озаряет улыбка, и Хепберн в восторге обвивает его шею руками. Смеясь, они гуляют по раскаленным пыльным улочкам Майорки.

Сюзи, торговый представитель, была одета в дерзкий, красного цвета, кожаный костюм, который поскрипывал, когда поезд качало в туннеле из стороны в сторону. Вместе со мной она внимательно смотрела «Голубую магнолию», улыбаясь, когда герои разыгрывали перед нами свои роли на мягких спинках сидений, куда были вмонтированы мониторы. Позже я позвонил в магазин из конторы, и они устроили так, что она еще утром того же дня подсела в мой поезд, когда я направлялся из дома на работу. Сейчас она обернулась ко мне и убрала с лица прядь белокурых волос.

- Никогда не видела его раньше. Хороший фильм. Ее кожаный костюм поскрипывал, когда она говорила.

- Классика, - сказал я. - Ну так как, поможешь мне?

- Конечно. И тебе не нужны для этого дорогие модели. Даже упрощенная машина сможет удовлетворить все твои пожелания. У меня есть такая при себе.

Сюзи вытащила из кармана своего красного кожаного костюма синюю потрескивающую коробочку. Я с удивлением посмотрел на нее.

- Это «машина времени»? - спросил я шепотом.

- В некотором роде, - ответила она. - Нажимай на кнопку и думай, кем хочешь быть, пока не загорится свет.

Поезд дернулся, и она качнулась в мою сторону. От нее пахло духами и кожей.

Я протянул руку и осторожно взял аппарат. Его прикосновение к моей ладони было подобно ощущению, когда газированный напиток обжигает рот. Я хотел было нажать на кнопку, но Сюзи схватила мою руку.

- Оплата вперед, - сказала она. - Можно снять деньги с твоего счета?

- Да, - ответил я, затем нажал на кнопку и подумал, кем я хочу быть.

Загорелся красный свет.

- Ничего не произошло! - воскликнул я.

Все вокруг оставалось прежним: тот же покачивающийся в туннеле вагон, обитый мягкой кожей кремового цвета, те же ранние пассажиры, то же мелькающее движение за окнами.

Сюзи очаровательно улыбнулась.

- Не беспокойся об этом, - сказала она. - Никто никогда не помнит путешествия.

Это сработало: вечером я увидел подтверждение тому на канале 36Б. Я как раз собирался выпить за свой успех, когда зазвонил телефон. Внутри у меня все упало, едва я услышал голос на другом конце трубки.