Саймон Скэрроу - Добыча золотого орла

– Макрон!

Катон огляделся, и как раз вовремя – он успел увидеть, как его друг бросился наземь и прикрыл свое крепкое тело щитом. С топотом мчавшиеся прямо на него лошади испугались алого щита, инстинктивно попытались резко свернуть, в результате чего колесница завалилась набок, а колесо с грохотом проехало по Макронову щиту. Платформа накренилась, возница с отчаянным криком попытался не дать колеснице перевернуться, рванув вперед, и в результате все они – и кони, и возница, и колесница – на полной скорости влетели в кучку бойцов, еще продолжавших сражаться.

– Проклятье… – испуганно пробормотал Катон, поднимаясь на ноги, подхватил меч и рванул к Макрону. – Командир!

– Я в порядке. – Макрон помотал головой, в то время как Катон помогал ему встать. – Только рука, которой щит держал, онемела. А где Каратак?

Оглядевшись по сторонам, Катон увидел, что вражеский вождь убегает в болото, окровавленная повязка на его плече мелькала среди тростника.

– Он там!

Макрон ткнул товарища кулаком в плечо:

– За ним! Вперед!

Они перебежали дорогу и через узкую прибрежную полосу вбежали в тростники, начинавшиеся там, где кончалась твердая почва. Под их сапогами тут же захлюпала вода, и Катон заметил на поверхности пятна взбаламученной грязи, отмечавшие путь Каратака.

– Туда!

Густой тростник обступал их со всех сторон, плотные бледные стебли, сквозь гущу которых ломились римляне, издавали сухой шелест. Вода под ногами становилась все глубже, и следов Каратака больше видно не было.

Катон поднял руку.

– Стоп!

– Какого хре…

– Тихо! Слушай!

Они замерли, стараясь не упустить ни звука, какой мог бы издать беглец.

Издалека, распространяясь в неподвижном воздухе, доносились отголоски боя: легион добивал остатки Каратакова войска. Отдельные крики, полные ужаса или ненависти, были едва слышны, но поблизости никаких звуков слышно не было.

– Что будем делать? – шепотом спросил Макрон.

– Разделимся.

Катон ткнул мечом налево, где в камышах виднелся просвет, возможно, оставшийся после беглеца.

– Я проверю это направление, а ты прочеши ту сторону. Пойдем вперед, если никого не встретим, сойдемся. Годится?

Макрон кивнул, даже не задумываясь над тем, что его юный друг фактически принял командование. Молодой центурион двинулся по воде дальше.

– Катон… только без глупостей.

Катон быстро изобразил улыбку.

– Это ты кому? Мне?

Макрон проследил за тем, как его товарищ исчез среди высоких стеблей, и устало покачал головой, дивясь своему молодому соратнику. Когда-нибудь Катон непременно ухватит фортуну за хвост…

Молодой центурион продвигался вперед среди тростника, маслянистая вода плескалась уже на уровне его бедер. Когда он приблизился к участку, где заросли были особенно плотными, перед глазами мелькнуло что-то красное. Он присмотрелся. Так и есть, некоторые стебли запачканы кровью. Покрепче перехватив меч, Катон двинулся дальше, осторожно продвигаясь через переплетение водорослей, скрытых под темной поверхностью воды. Отголоски битвы позади него постепенно стихли, поглощенные окружавшей его болотной растительностью. Катон двигался с опаской, напрягая зрение и слух, чтобы не упустить малейшего следа, легчайшего шума, способного указать на беглеца. Но нет, единственными звуками были жужжание и попискивание сонно вившихся вокруг него насекомых. Заросли становились реже, зато вода, когда Катон вышел на маленький открытый участок, сделалась глубже.

Рядом находился небольшой островок с лежавшим на нем поваленным деревом; ствол его уже успел покрыться густым изумрудным мохом. Возвышенность сулила возможность оглядеться, и Катон, хлюпая, двинулся туда. Выбравшись из воды на сушу, он увидел, что на его сапоги налип толстый слой черного ила, отчего они стали тяжелыми, как свинец. Присев на дерево, он потянулся за склизкой веткой, чтобы счистить грязь, и тут где-то рядом истошно закричала выпь. Катон от неожиданности аж подскочил.

– Хренова птица, – тихонько пробормотал он.

И в этот миг кто-то, накинувшись сзади, поймал его в захват, надавив предплечьем на горло, и рывком опрокинул на спину, сдернув со ствола. Юноша полетел, размахивая руками, выронил меч и приземлился на человека такого крепкого телосложения, как будто тот был сделан из кирпичей. Хват за горло сделался еще сильнее, Катон затылком чувствовал хриплое дыхание напрягшегося противника. Пытаясь высвободиться, юноша отчаянно вертелся, впился в руку ногтями, но ослабить хватку не удавалось.