Курт Брахарц - Исав насытившийся. Записки циничного гурмана

Я попросил его рассказать что-нибудь о своей службе, и он преподнес мне длиннейший доклад о способах и методах потворства чревоугодию, да так торжественно и поучительно, будто рассуждал о сложной теологической проблеме. Он рассуждал, к примеру, о том, что аппетит к первому, второму и третьему – разный, и о том, как эти аппетиты привести в должный порядок, что одно блюдо всего только вкусно, а другое – пробуждает аппетит и к нему самому аппетит должен быть соответствующим образом пробужден. Потом говорил об изощренностях соусов – сперва о соусах в общем, затем об отдельных приправах, обо всех полагающихся им качествах и о том, как они должны складываться в целое; за сим последовала глава о салатах и их подвидах и о подразделении оных в зависимости от сезона, о том, что следует подавать горячим, а что холодным, и в конце концов – как следует все располагать и сервировать с максимальной завлекательностью. После этого он поведал об атрибутах трапезы: о скатертях, порядке подачи блюд и тому подобном, перемежая рассказ глубокомысленными витиеватыми цитатами. Все вышеупомянутое произносилось с необыкновенной надменностью и выспренностью и тоном, уместным скорее при обсуждении важных государственных проблем». Монтень тут иронизирует скорее над формой, чем над содержанием. Содержание излияний господина дворецкого кажется вполне разумным. Любопытно, что написал бы Монтень, прочти он в каком-нибудь из наших теперешних меню «Диалог морковки и спаржи в крем-супе [6]»?

Ирландские впечатления: разнообразная морская еда (никогда не едал лучших мидий, чем в Галвее, лучших бархатных крабов, чем в Балтиморе, и лучших устриц, чем в «Английском рынке», графство Корк) и жуткая английская жратва в пабах. В ресторанах время от времени встречалось превосходнейшее вино – и полное незнание того, как его подавать. Даже в дорогих ресторанах знают только о том, что гостю следует сперва попробовать вино, но ответа его обычно не дожидаются и наливают полную – пусть гость еще только принюхивается.

Когда я попросил палочки в дорогом китайском ресторане в Скибберине, персонал удивился несказанно. Но палочки после долгих и усердных поисков мне все же принесли. Мелкую миску для риса мне подали только после настойчивых требований. Да и вообще у меня сложилось впечатление, что не пользоваться увесистого вида столовым серебром здесь – необычно до крайности.

В «Английском рынке» поели мы очень хорошо. Там можно было закупать снедь у разных прилавков и нести все купленное в кафе «Шонс» к хлебу, столовым приборам, приправам и прочему. Устрицы из бухты Бентри были очень большие, мы взяли всего четыре штуки. Когда я рассчитывался, продавец посмотрел на свою помощницу удивленно, – наверное, у них никогда раньше так мало устриц не покупали. За них мне насчитали всего полтора фунта (это около двадцати пяти шиллингов). На десерт я отыскал в «Шонсе» лакомство для аллергиков – мороженое из козьего молока. Вкусно!

На пути домой, в самолете «Аэр Лингус», Ингрид обнаружила прилипшую к упаковке тамошнего обеда мошку. Ингрид – скорее инстинктивно – упаковку отпихнула: «Смотрите-ка, шевелится!» Стюардесса перепугалась, рассыпалась в извинениях, мы замахали руками: дескать, неважно. Но вместе с другой упаковкой она принесла и формуляр: заполните, пожалуйста, жалобу следует подавать по всей форме. После чего стюардесса выслушала уверения Ингрид в том, что зверь не показался ни грязным, ни опасным, и удалилась, чтобы через пару минут подойти снова. Значит, мы все-таки не хотим жаловаться? Нет, не хотим. Тогда к нам явилась обер-стюардесса (или как там она титулуется) и потребовала наши имена и адреса, чтобы «мочь что-то предпринять». Мы снова принялись уверять, что мошки для нас – ничего особенного и даже хорошо, что они у нас постоянно, когда мы летом окно в сад открываем. Свободно залетают, и мы счастливы их видеть, да. После чего обер-стюардесса удалилась. Мы с Ингрид, посоветовавшись, решили, что, наверное, авиакомпания хочет подать на поставщика обедов в суд и для того им нужна наша жалоба. А я подумал еще и о том, не выдать ли мне себя за члена Общества по защите редких животных и не потребовать ли лично удостовериться в том, что бедная мошка в добром здравии, – но стюардесса, надоевшая хуже всякой мыслимой мошки, уже, видимо, отчаялась и от нас отстала.

Обед в боулевской «Валторне» в Равенсбурге: обычно у меня проблемы с приемлемым ассортиментом. В меню, как правило, всегда одно и то же, и от бараньих спинок с корочкой из зелени и кроличьих кострецов во всяческой пакости меня просто тошнит. Но у Боули все совсем иначе. Его меню – длиной в две страницы, и ни единого блюда, которое бы потому или поэтому не хотелось попробовать. Проблема выбора, однако.

Читать дальше