Т. Браун - Весеннее пробуждение

При виде девушек Эдвард поднял бокал в шутливом приветствии. Виктория хорошо к нему относилась. Молодой человек обладал приятной внешностью, умом и, что самое главное, выбрал себе другой предмет для обожания. В компании Эдварда она чувствовала себя легко и непринужденно, не то что с Китом. Тот каждый день становился все загадочнее.

– Добрый вечер, дядя. Добрый вечер, тетя. Выглядите сегодня потрясающе.

Как всегда, Виктория с трудом подавила желание присесть перед графиней Саммерсет в реверансе, как на приеме у королевы. От сдерживаемого усилия приветствие вышло неприлично живым, чего девушка никогда не позволила бы себе в присутствии любой другой высокопоставленной дамы. Она с детства побаивалась тетю Шарлотту, а младшей сестре Бакстон не нравилось, когда кто-то внушал ей страх. Хотя Виктория прекрасно понимала, что не стоит лишний раз злить графиню, она ничего не могла поделать с прорывающейся в каждом разговоре дерзостью.

Тетя подставила щеку, и девушка послушно наградила ее поцелуем.

– Значит, вот как ты разговаривала с надзирательницей, дорогуша? – шепотом поинтересовалась графиня, когда племянница наклонилась поближе.

Виктория на миг замерла, но тут же справилась с собой и ответила:

– Нет, тетушка, так я обращаюсь только к вам.

Девушка выпрямилась, и леди Шарлотта одарила ее очаровательной улыбкой. Те, кто плохо знал величественную даму, сочли бы эту улыбку искренней. Но близкие были прекрасно осведомлены, что на это могут претендовать лишь муж и сын графини.

– Как мне повезло, – протянула тетя Шарлотта, в глазах которой плескался смех.

Виктория смешалась, торопливо коснулась губами дядиной щеки и отошла к камину, где уже сгрудилась большая часть комитета.

– А где Ровена? – Виктория огляделась в поисках сестры.

– У нее разболелась голова, – ответил Себастьян. – Она решила остаться у себя.

– Если бы я выпила пять бокалов шампанского, а потом принялась бегать по жаре как безумная, у меня бы тоже болела голова, – ухмыльнулась Аннализа.

Младшая барышня Бакстон нахмурилась. У Ровены имелись веские причины топить горе в вине.

– Что ж, рад за нее, – буркнул Кит и залпом осушил бокал. – Надо же что-то делать, чтобы притупить скуку.

– Если тут так скучно, зачем ты вообще сюда приезжаешь? – вспыхнула Виктория.

– Я порой сам задаюсь этим вопросом, – огрызнулся молодой человек.

Девушка уязвленно вскинула голову, встретилась взглядом с его умными голубыми глазами, но тут же стряхнула нахлынувшие теплые чувства.

– Мне бы тоже хотелось узнать на него ответ.

– Хватит уже. Прекратите, оба, – вмешался Колин. – Ваши ссоры начинают приедаться, а у нас есть… намного более интересные темы для разговора.

Виктория сделала глубокий вдох и выдох:

– Какие же, дорогой кузен?

– Например, как вам известие, что я поступил в армию? – тихо ответил Колин.

Рядом ахнула Элейн, и Виктория не могла поверить, что все вокруг по-прежнему пьют чай и делятся свежими сплетнями, будто кузен сообщил о какой-то будничной вещи.

– Мать тебя убьет, – категорически заявила Элейн.

Не говоря о том, как воспримет такую новость граф Саммерсет. Впрочем, каждый знал, что, хотя отец Колина порой и мог быть черствым и холодным человеком, опасаться стоило именно леди Саммерсет, ведь одного ее осуждающего взгляда хватило бы, чтобы провинившийся тут же пожалел о своем появлении на свет.

– Как только тебе такое в голову взбрело? – возмутился Кит.

Колин бросил предостерегающий взгляд на вдовствующую графиню Кентскую, которая как раз проходила неподалеку. Молодые люди замерли и разом заулыбались, отчего брови достойной дамы взлетели к старомодному кружевному чепчику, украшающему ее седую голову.

– Прекрасный день, не правда ли, леди Бэрримор? – невинно спросила Виктория. – Совсем как в «Маленькой рыжей курочке».

Выцветшие глаза пожилой графини недоуменно заморгали.

– Вы не в своем уме, дитя мое, – только и сказала она.

– «Все мы тут не в своем уме. Я не в своем уме… Ты не в своем уме…»

– «Откуда вы знаете, что я не в своем уме?» – обиженно переспросил Кит.

– «Конечно не в своем. Иначе как бы ты тут оказался?» – закончила Виктория цитату из самой любимой книги.

Видимо, леди Бэрримор не читала Льюиса Кэрролла, поскольку покачала головой и направилась прочь, цокая языком.

– Зануда, – захихикала Аннализа.

– Что за манеры, – нахмурился Эдвард. – Моя матушка всегда говорила, что вдова Бэрримор – образец добродетели и мы ее недостойны.