Заза Бурчуладзе - Adibas

– Ну… доброе утро, девчонки, – говорит Гогия загробным голосом, глотает водку и старательно занюхивает йогуртом. Белая безволосая грудь Гогии оголяется, показывается розовый сосок и наколка с профилем Сталина. В какой-то момент грудь так сжимается, что вождь становится похожим на Омара Шарифа в молодости.

Похоже, Марго не сидится на месте – мозгу не хватает клея. Плетется, как зомби, в соседнюю комнату и оседает в кресло. Достает из сумки целлофан и аккуратно выдавливает в него весь тюбик «Момента». Мастерски натягивает себе на голову пакет, который тут же запотевает изнутри. В следующую минуту смутно видно, как каменеют его глаза. Опухшее лицо сразу успокаивается. Сидит Марго в кресле, как в ракете, и откуда-то сверху смотрит на свои собственные ноги, как космонавт – на землю через иллюминатор. И мы тут как тут, возимся, как сателлиты большой планеты. А на голове скафандр, никакой не пакет.

Биби протягивает стакан. Вдруг кухня начинает мерцать. Как некачественное изображение на телеэкране. Потом переворачивается вверх ногами. Вспышка, треск и темнота…

Снова смотрю на улицу. Биби дохлебывает пиво, бросает пустую бутылку в мусорный бак. В открытом окне женщины уже не видно – только разбросанная на столе огуречная кожура и розовые пятки валяющегося на диване мужчины. Солдаты заканчивают сооружение окопа. Только сейчас замечаю интересный стенсил у подъезда противоположного дома:

МИНЗДРАВ ГРУЗИИ

ПРЕДУПРЕЖДАЕТ:

РЕГУЛЯРНЫЙ СЕКС

ПОЛЕЗЕН ДЛЯ ВАШЕГО

ОРГАНИЗМА

Good Sex, Good Family

Похоже, это протест несправедливо обделенного сексом тбилисца. Креативно и по делу. В Тбилиси в самом деле с сексом беда. Что зачастую становится причиной душевного и морального уродства. Ясно, что один пропагандистский стенсил на узкой улице проблему не решит, не заставит тбилисца сразу начать ебаться. Но лучше так протестовать, чем молча маяться. В южных странах революцию следует начинать с трущоб, а не с кабинетов.

– Я тебе похуй, да? – спрашивает Михо, продолжая обтачивать Нину с тыла.

Нина все так же смотрит мне в лицо. Интересно, какой у нее будет оргазм. Как всегда, сначала расширятся ноздри, задрожат колени; и, наконец, закатит ли глаза с мычанием?

– Нет, – говорю. – Иду.

Тушу сигарету в стакане и вхожу в комнату. Запахи пота, дезодоранта, секса и пиццы сливаются в один. Джокер косится в мою сторону. Достаю камеру с полки. Из колонок тянется нудный минимал, одна бесконечная композиция. Михо не останавливается, прилипший к Нине, снова ритмично раскачивается, поправляет съехавшие на нос очки. Маленькие сиськи Нины вздрагивают.

Длинные ноги Тины свешиваются из машины. На коленях раскрытый лэп. Болтает с Нанико по скайпу. Подхожу к «Пежо», старясь не попасть в камеру. Нет охоты любезничать с Нанико. Тина закуривает. Даю ей знак не выдавать меня. Автостоянка под завязку набита джипами размером с вагон. На их фоне наш «Пежо-207» смотрится просто кукольным.

– Что ты сказала? – спрашивает Нанико.

– Ничего. – Тина затягивается сигаретой.

– Что-о? Ты пропадаешь куда-то.

– Ни-че-го. – Тина окуривает дымом камеру. – Забей.

Нанико прямо как член семьи. Как телевизор. Как собака. Как барабашка. С тех пор, как переехала в Лондон, ее лицо не сходит с монитора. Сплетница еще та. Зашьешь ей рот – будет жопой квакать.

Неплохая Нанико девочка. Вот и в Лондон перебралась вместе с мужем-рокером. Он, по ее словам, успешно заменил героин метадоном. Сенсация, достойная «Википедии». Думаю, это он напрасно: что делать рокеру, к тому же тбилисскому армянину, в Лондоне без героина? А так, мол, у него полный порядок. Познакомился-де с продюсером Placebo, а тот, в свою очередь, обещал познакомить его с Брайаном Молко. А это не так уж и мало. Тем более в Лондоне, где от личных знакомств зависит многое. Кстати, в Лондоне всегда уважали армян. Конкретно – футболистов и эстрадных певцов. Что, в принципе, одно и то же.

Нанико была бы еще совершенней, если бы не убедила себя, что аренда однокомнатной квартиры в Лондоне и силикон в губах – венец успеха. Что бы ни говорили, Нанико заметно выросла. С первых же дней мировая столица начала совершенствовать нашу девочку. Почти как в клипе Fatboy Slim: прямо на глазах доисторический планктон эволюционирует в гомо сапиенс. Теперь сложно опознать в ней коренную санзончанку. И деревенщина все реже проскальзывает. Но до конца ее изжить пока не удалось. И иногда так горько и безысходно светит из нее Санзона, что сразу забываешь и Лондон, и Молко. Звезд не хватает, но целеустремленная. Добилась хотя бы того, что с минуты на минуту познакомится с самим Молко.