Крис Клив - Золото

Они сняли шлемы, тряхнули волосами и купили чай в ларьке на колесах. Обоим «охранникам» было по тридцать два года. Спортсменки в реальной жизни, они заключили договоры со спонсорами и рассказывали прессе о своей частной жизни, а содержание жира у них в организме было ниже четырех процентов. В мировой табели о рангах велосипедного спринта обе занимали первую и вторую строчки.

– Чего я только ради тебя не делаю, – проговорила Зоя. – Какая же там жарища…

Пряди темных волос, промокших от пота, прилипли к ее лбу.

– Я бы сбегала в туалет, – сказала Кейт. – Но как это сделать в таком обмундировании?

– Да уж, – согласилась с ней Зоя. – Его придумала точно не женщина.

– Как вообще всю эту «Звезду смерти», – подхватила Кейт. – Иначе там были бы занавески. Была бы комната матери и ребенка.

Зоя, улыбаясь, подняла вверх два больших пальца.

– Вот-вот! Неужто вы, вояки медноголовые, не можете сообразить, как сочетать материнство с подавлением этого чертового Альянса повстанцев?

Кейт грустно покачала головой:

– При таком нарушении субординации ты навсегда останешься простым штурмовиком.

– Ошибаешься, – возразила Зоя. – Мою целеустремленность, мою страсть непременно заметят. И выдвинут в командный состав их боевой станции.

– Не льсти себе. Они только глянут на твой персональный профиль и тут же сделают тебя дроидом. Очень профессиональным и незамужним.

– Да ну тебя, – засмеялась Зоя. – Свою жизнь на твою я все равно бы не променяла.

Порыв холодного ветра покрыл рябью желто-коричневые лужи на автостоянке около киностудии. К дальнему краю парковки подъехал голубой автобус, забрызганный грязью. В нем сидели очередные обладатели билетов на аттракцион «Звездные войны». Водитель искал место для стоянки. Кейт посмотрела на часы. Еще двадцать минут «Звезда смерти» была в их распоряжении.

– Нам лучше вернуться к Софи, – сказала она. Подруги стали поспешно допивать чай. Зоя взглянула на

Кейт поверх чашки.

– Скажи мне правду, – попросила она. – Софи умирает?

– Нет, – быстро ответила Кейт. – Химиотерапия поможет. Я на сто процентов уверена, что ей станет лучше.

– Честно?

– Раньше получалось. Когда она заболела, химия помогла, началась ремиссия. А сейчас надо просто немного подождать, и химия снова сработает.

Наверное, во взгляде Зои мелькнуло сомнение, потому что Кейт поджала губы и решительно закивала. Зоя видела, как нарастает уверенность ее подруги – все выше и выше поднимался столбик, и вот он уже в красной зоне. Сто пять процентов. Сто десять.

– Ладно, – сказала Зоя. – Ладно. Но ты вправду считаешь, что такие экскурсии ей полезны? Они не утомляют ее?

Кейт улыбнулась:

– Давай об этом буду волноваться я.

– Позволь хотя бы спросить. Ведь я твоя подруга. Улыбка застыла на губах Кейт.

– Неужели ты думаешь, я заставляла бы ее терпеть все это, если бы ей не становилось лучше?

– Конечно, я так не думаю, – коснулась ее руки Зоя. – Но не придумываешь ли ты все эти экскурсии для самоуспокоения? То есть ради уверенности в том, что ты как мать делаешь все от тебя зависящее?

– Ты теперь у нас эксперт по части материнства?

Зоя отпрянула, будто ее ударили. Немалых сил стоило ей сдержаться. Она опустила глаза, скрестила на груди руки. Кейт растерялась, но тут же шагнула к Зое, взяла за руку.

– Черт, прости меня, Зоя. Та отвернулась.

– Нет-нет, ты права. Я забылась. Понимаю, через что тебе пришлось пройти.

Кейт сделала шаг в сторону, чтобы встретиться взглядом с подругой.

– Я тоже знаю, через что ты прошла. Наверное, ты думаешь сейчас об Адаме.

– Да нет, все, – отозвалась Зоя. – Знаешь, что я тебе скажу? Ну у тебя и прическа.

Кейт расхохоталась:

– Что, волосы прилипли под шлемом?

– Не нравится? А у меня сиськи как у штурмовика – вдавило соски. Богом клянусь, эти костюмы такие тесные…

На сердце у Зои стало немного легче, но все же обидно – подруга словно воздвигла забор между ними, отгородилась. Уж лучше бы ей не заговаривать о Софи. Пора научиться держать рот на замке, а она всякий раз забывала.

Зоя заглянула в свою пластиковую чашку. Чай остыл. Холодный, он уже не мог смягчить ее горечь. Можно привыкнуть к одиночеству, к тому, что рядом нет человека, который терпеливо изгонял бы из твоих дней демонов и показывал тебе, что хорошо, а что плохо. Можно привыкнуть к надежде, что спутник жизни когда-то появится, что появится даже ребенок, хотя известно, что дети – как бездонные гулкие колодцы потребностей, в которые изможденные женщины вроде Кейт без конца бросают храбрые маленькие камешки уверенности и с волнением ждут всплеска, а его все нет и нет.