Амели Нотомб - Страх и трепет. Токийская невеста (сборник)

Мало-помалу сотрудники «Юмимото» начали замечать мою деятельность. И встречали меня веселыми шутками:

– Как вы себя чувствуете? Не слишком устаете от тяжелой работы?

Я весело отвечала:

– Ужасно устаю. Спасаюсь только благодаря витаминам.

Я полюбила свои новые обязанности. К сожалению, они отнимали у меня слишком мало времени, но давали лишний повод прокатиться на лифте и в ожидании его – «броситься в пустоту». К тому же моя деятельность развлекала сотрудников компании.

Наибольшего успеха на этом поприще я достигла при переходе от февраля к марту. В этот день мне предстояло не только передвинуть красный квадратик, но и вырвать февральский лист.

В каждом кабинете меня, как спортсмена, встречали радостными приветствиями. Я сражалась, как самурай, изничтожая февральский лист календаря с огромным фотоснимком заснеженной Фудзиямы, которая воплощала февраль на календаре «Юмимото». Одержав в этой схватке победу, я с усталым, но гордым видом скромного воина-победителя покидала поле брани под одобрительные крики «банзай!» восторженных зрителей.

Слух о моей славе достиг ушей господина Сайто. И мне предстояло выслушать очередной нагоняй за то, что я позволила себе скоморошничать в такой серьезной фирме. Но я заранее приготовилась к самозащите.

– Вы же разрешили мне следить за календарями, – начала я с места в карьер, не дожидаясь, пока шеф выплеснет на меня свой гнев.

Но на сей раз он не очень рассердился, а был лишь привычно недоволен.

– Да, можете продолжать. Но не устраивайте из этого балаган – вы отвлекаете наших сотрудников от работы.

Меня удивило, как легко я отделалась. Но господин Сайто добавил:

– Отксерокопируйте вот эти документы. Он протянул мне толстенную пачку бумаг формата А4. Не меньше тысячи листов.

Я заложила всю пачку в ксерокс, который выполнил свою работу качественно и мигом. Готовые копии и оригинал я отнесла своему начальнику.

Некоторое время спустя он вызвал меня к себе:

– Ваши ксерокопии слегка смещены от центра. Переделайте эту работу как следует.

По дороге к ксероксу я думала: может быть, я не очень аккуратно заложила бумагу в машину? Но теперь я была сверхвнимательна, и результат получился безупречным. Новую пачку я отнесла господину Сайто.

– Опять все сдвинуто! – сказал он.

– Неправда! – воскликнула я.

– Как вы смеете спорить с начальством! Неслыханное нахальство!

– Извините меня. Но я так старалась, чтобы ксерокопии получились очень хорошими.

– Но они таковыми не получились. Смотрите!

Он протянул мне лист, который казался мне идеальным.

– Что же здесь не так?

– Вот, смотрите. Текст не совсем параллелен краю бумаги.

– Вам так кажется?

– Конечно, раз я так говорю!

Он бросил всю пачку в корзинку и спросил:

– Вы пользуетесь устройством автоматической подачи бумаги?

– Да, конечно.

– Тогда все понятно. Им нельзя пользоваться, потому что он не отличается точностью.

– Но если я буду закладывать каждый листок вручную, это займет много часов.

– Ну и что же? – улыбнулся он. – Вы все равно не знаете, чем заняться.

Я поняла, что это наказание за мой театр с календарями. Ксерокс превратился для меня в настоящее орудие пытки. Теперь я каждый раз поднимала крышку, сверхтщательно укладывала очередную страницу, нажимала на кнопку, а потом долго разглядывала результат. К своей каторжной работе я приступила в три часа дня. И к семи вечера я еще не закончила. Иногда к ксероксу подходили сотрудники: если им нужно было сделать более десяти копий, я вежливо просила их воспользоваться другим аппаратом, который стоял в противоположном конце коридора.

Между делом я решила посмотреть, что за текст поручили мне копировать. И чуть не умерла от смеха: это был устав гольф-клуба, членом которого состоял господин Сайто.

Но уже через минуту я чуть не заплакала от жалости при одной лишь мысли о бедных и ни в чем не повинных деревьях, которые готов загубить господин Сайто, чтобы наказать меня за мое поведение. Мне виделись японские леса моего детства: клены, криптомерии, гинкго, – безжалостно срубленные только ради того, чтобы наказать столь ничтожное существо, как я. И тут я вспомнила, что фамилия Фубуки означает «лес».

В этот момент ко мне подошел господин Тэнси, который возглавлял отдел молочных продуктов. Его должность соответствовала должности господина Сайто, который заведовал бухгалтерией. Я удивленно взглянула на него: неужели такой большой начальник, как господин Тэнси, не может поручить кому-нибудь из своих подчиненных сделать нужные ему ксерокопии? Он сам ответил на мой немой вопрос: