Фиона Карнарвон - Леди Альмина и аббатство Даунтон

Жених прибыл со своим шафером, принцем Виктором Далипом Сингхом, другом по Итону, а затем по Кембриджу, сыном бывшего магараджи Пенджаба, владевшего «Кохинуром» [5]до того, как сей знаменитый алмаз был конфискован англичанами, чтобы воцариться среди коронационных драгоценностей королевы Виктории, императрицы Индии.

Потоки солнечного света лились через новые витражные окна с изображениями английских героев минувших веков. Древняя церковь, расположенная рядом с Вестминстерским аббатством, недавно была капитально обновлена сэром Джорджем Гилбертом Скоттом, выдающимся архитектором Викторианской эпохи. Фактически храм представлял собой наиболее типичное викторианское смешение традиций и современности. Он казался идеальным местом для заключения союза между людьми из различных слоев общества, каждый из которых обладал тем, в чем нуждался другой.

Как только органист, мистер Бейнз, заиграл первые аккорды гимна «Глас, что пролетел над Эдемом», Альмина, ожидавшая в крытом входе, сделала первые шаги. Она шествовала медленно и с таким спокойствием и достоинством, какие только могла сохранить под взглядами, направленными на нее; обтянутая перчаткой рука девушки легко покоилась на руке ее дяди, Джорджа Вумвелла. Ее нервы, безусловно, были напряжены, но к этому примешивалась и изрядная доля возбуждения. Ее будущий деверь, лорд Бургклир, заметил, что в ней есть нечто от «наивной барышни», но невеста явно «по уши влюблена», и ей с трудом удавалось владеть собой в течение недель, предшествовавших дню свадьбы.

Возможно, она испытывала некоторое удовлетворение от того, что выглядела восхитительно. Девушка была миниатюрной, чуть выше пяти футов, с синими глазами и прямым носиком, каштановыми волосами, уложенными в высокую изящную прическу. Ее будущая невестка Уинифрид Бургклир описывала ее как «чрезвычайно хорошенькую, с безупречной фигурой и тончайшей талией». На языке того времени Альмина была истинной «карманной Венерой».

На голове невесты красовался небольшой венок из цветков померанца под фатой из тончайшего шелкового тюля. Платье прибыло из Парижа, из ателье Ворта. Шарль Ворт был самым модным портным того века и славился использованием роскошных тканей и отделок. Платье Альмины было сшито из великолепного атласа duchesse [6]со шлейфом полного придворного размера [7], а сверху наброшена кружевная накидка, закрепленная на одном плече. К юбкам были прикреплены живые цветки померанца, а в платье вшит подарок жениха – кусок старинного и чрезвычайно редкого французского кружева.

Весь этот туалет знаменовал собой сенсационный выход Альмины на сцену светской жизни. Фактически она была представлена при королевском дворе своей теткой Джулией Вумвелл в мае 1893 года, так что дебют уже состоялся, но девушку еще не приглашали на сверхизысканные, с тщательнейшим образом отобранными гостями светские события, последовавшие за ним. Отцовство Альмины породило множество слухов, и никакое количество красивых туалетов, никакие безупречные манеры не смогли бы обеспечить ей доступ в салоны вельможных дам, незыблемо управлявших великосветским обществом. Так что ее не удостоили приглашений на ключевые балы в сезон дебюта – именно те события, которые должны были предоставить молоденькой барышне возможность привлечь внимание холостого джентльмена. Однако, невзирая на это, девушке удалось обзавестись супругом самого высокого положения, и она была одета так, как подобает женщине, совершающей восхождение в самые высокие слои аристократии.

За Альминой следовали два пажа и восемь подружек невесты: ее двоюродная сестра мисс Вумвелл, две младших сестры жениха, леди Маргарет и леди Виктория Герберт, леди Кэтлин Каффи, принцессы Кэтлин и София Сингх, мисс Эвелин Дженкинс и мисс Дейвис. Все подружки невесты были облачены в кремовый шелковый муслин поверх атласных юбок, украшенных бледно-голубыми лентами. Большие соломенные шляпы кремового цвета, отделанные шелковым муслином, перьями и лентами, завершали прелестную картинку. Шествие замыкали достопочтенный Мервин Герберт и лорд Артур Хэй, разряженные в белые с серебром придворные костюмы в стиле Людовика ХV с соответствующими шляпами.

Альмина была знакома со своим женихом полтора года. Они ни разу не провели ни минуты наедине, а встречались примерно на полдюжине светских приемов. У нее определенно не было времени осознать, что длинный фрак, который эрла убедили надеть в день бракосочетания, коренным образом отличался от его небрежной повседневной одежды.