Фиона Карнарвон: Леди Альмина и аббатство Даунтон

Много лет назад, в октябре 1866 года, один чрезвычайно знаменитый посетитель, проезжавший через парк, пришел в такой восторг, что на подступах к замку воскликнул: «Как живописно, как живописно!»

Бенджамин Дизраэли, который в то время был министром финансов, а позднее дважды дорос до премьер-министра, приехал в Хайклир с Пэддингтонского вокзала на специальном поезде. Его встретили и провезли в экипаже мимо домика привратника Лондон-лодж, арка ворот которого поддерживается классическими колоннами и увенчана гербом Карнарвонов. Дизраэли, закутанный в пледы для защиты от осеннего холода, минуя рододендроновые рощи и развесистые полуторавековые ливанские кедры, смотрел вокруг в полном восхищении. Каждый вид, открывавшийся перед ним, захватывал. Когда путь пролегал мимо храма Дианы над озером Дансмер, башенки замка, находившегося на расстоянии мили, уже выглядывали поверх деревьев. Перед поворотом на подъездную дорогу к зданию Дизраэли обратил внимание на изогнутую средневековую изгородь оленьего заповедника. Кэпебилити Браун приложил немало усилий к созданию последнего участка подъездной дороги. Замок возникал наискосок от приезжего и, таким образом, казался больше, нежели на самом деле, и впечатлял еще сильнее. Пейзаж сам по себе создавал столь романтическое настроение, располагающее к творческой деятельности, что на следующий день Дизраэли и хозяин замка, четвертый лорд Карнарвон, предприняли чрезвычайно приятную прогулку по территории, залитой ослепительным солнечным светом, обсуждая государственные дела.

Четвертый эрл, отец мужа Альмины, пребывал в политике около сорока лет. Ко времени визита Дизраэли он занимал пост министра по делам колоний, должность, которая отвечала его страстной любви к путешествиям и заставила посетить Австралию, Южную Африку, Канаду, Египет и Новую Гвинею. Эрл уделял много времени путешествиям на своей яхте, а также многочисленным кратковременным миссиям по государственным делам в Европе. Он обладал пытливым умом и был одним из выдающихся знатоков классики, переводя как Гомера и Эсхила, так и Данте. В итоге этот политический деятель служил в составе трех правительств консерваторов. Его назначали государственным секретарем по делам колоний сначала лорд Дерби, затем Дизраэли, после чего лорд Солсбери произвел его в лорда-наместника Ирландии. Он приобрел отличную репутацию за свое трудолюбие, дотошность и принципиальность и дважды подавал в отставку со своего поста: один раз – отвергая подход Дизраэли к решению проблем Востока, а в другой – из-за остроты англо-иранской конфронтации.

Четвертый эрл и его супруга-графиня первыми ввели в обиход, – что вскоре стало модной тенденцией, – традицию устраивать приемы в знатных домах по уик-эндам. Они представляли собой не только светские собрания, но и благоприятную возможность для налаживания связей, так что благодаря видной роли эрла в общественной жизни Хайклир стал одним из центров власти.

Четвертому лорду Карнарвону выпала удача жениться на женщине, оказавшейся идеальной женой политика. Леди Эвелин была дочерью эрла Честерфилда, и пара обвенчалась в Вестминстерском аббатстве в сентябре 1861 года – впервые за много веков подобной чести была удостоена некоролевская чета. Искренняя, добрая, наделенная недюжинной сметливостью и чуткостью, леди Эвелин стала ценным приобретением для своего мужа. Приглашения в Хайклир рассылались политикам, государственным служащим, интеллектуалам и путешественникам. Гуляя по дорожкам парка или наслаждаясь отличным бренди и сигарами в курительной комнате, можно было обменяться опытом или найти благоприятные решения с большей легкостью, нежели в промозглой атмосфере Вестминстера.

У супружеской пары родилось четверо детей: Уинифрид, появившаяся на свет в 1864-м, Джордж Эдвард, сын и наследник, который впоследствии женится на Альмине, родившийся за четыре месяца до визита Дизраэли, и еще две дочери. Маргарет увидела свет в 1870 году, а Виктория – 30 декабря 1874-го.

Леди Карнарвон так и не оправилась после четвертых родов. Она прожила несколько дней, в течение которых королева Виктория постоянно справлялась о ее здоровье и состоянии ребенка. После кончины своего возлюбленного принца-консорта Виктория уже четырнадцать лет жила почти в полном затворничестве, но оставалась в курсе жизни друзей, и, услышав, что леди Карнарвон вряд ли выживет, ее величество выразила желание стать крестной матерью младенца.