Синтия Виктор - Нелегкий выбор

Выражение больших голубых глаз Кэрол Энн стало умоляющим, и Фэрил поспешно закивала.

— Все нормально, поезжайте. Ох уж этот Медоувью! Даже в канун Рождества народ укладывается не позже половины двенадцатого.

Не похоже было, чтобы гостья Фэрил стремилась вернуться на вечеринку. Вместо этого она засыпала Лэйни вопросами. Где она живет и чем занимается? Неужели бывает такая «сказочно интересная» жизнь? Неужели встречаются такие необыкновенные люди? Фэрил молчала, не сводя с нее внимательного взгляда. Лэйни обратила на это внимание и задалась вопросом, что такого увлекательного в назойливых расспросах Кэрол Энн. Что вообще может быть интересного в таком инфантильном существе?

Вернувшись, они увидели, что гости сбились в кучку, заглядывая через плечо друг другу и взволнованно перешептываясь.

— Можете себе представить, здесь сегодня Элана Хейден! — объявил Лэйни симпатичный молодой человек, не отрывая взгляда от небольшой группы у окна.

Ну конечно! Лэйни криво усмехнулась. Наверняка ее привел Пеннингтон Бекли. Старший братец Фэрил никогда и ни в чем себе не изменит! Везунчик Пенн снизошел наконец до появления в доме зятя — почти к шапочному разбору. И кто же достоин сопровождать на это скромное торжество преуспевающего продюсера программы международных новостей? Только популярная корреспондентка, автор репортажей о конгрессе!

Что ж, в своем роде это даже приятно — знать, что в мире есть нечто незыблемое. Например, везение Пеннингтона Бекли. Всего на четыре года старше сестры, но в остальном разница, как между небом и землей. Любимчик родителей, предмет зависти одноклассников, предмет восхищения женского пола, воплощение надежд учителей и тренеров. Не слишком ли это много для одной персоны?

Лэйни в задумчивости направилась к столу с закусками, продолжая вспоминать.

Каждый раз, как ей случалось бывать в семье Бекли, ее вновь и вновь поражала несправедливость происходящего. Что бы Фэрил ни сделала, она «могла бы сделать лучше», ей «следовало работать над собой», ее нужно было «направлять» и «контролировать» (любимые глаголы миссис Бекли). Пенн же был безупречным, безукоризненным, он был душкой и очаровашкой. Когда он входил в комнату, глаза родителей начинали сиять от гордости. «Вот он, будущий сенатор, президент, император! — было написано на их лицах. — Смотрите, как он наливает себе молока! А как завязывает ботинки! Только великий человек может так держаться!»

Лэйни наполнила тарелку какими-то овощами, не особенно утруждаясь выбором, подцепила вилкой морковную спиральку и начала рассеянно жевать.

Несправедливость… это было не единственное, что ее беспокоило тогда. Фэрил вела себя так, словно ей все равно. Она обожала брата, ценила каждый знак его внимания и нисколько не возражала против того, что вся родительская любовь достается ему. Впрочем, Пенн никогда не обижал сестру. Он был добр по натуре. И очень красив. Даже сама Лэйни частенько наблюдала за ним украдкой, против воли восхищаясь густыми темными волосами и глазами до того черными и глубокими, что ни одна девчонка не могла спокойно пройти мимо Пенна. Они буквально не давали ему прохода, вечерами обрывая телефон.

Может быть, она даже влюбилась бы, если бы Пенн не изводил ее постоянными насмешками. Бог знает почему, он всегда вымещал на Лэйни свое раздражение и недовольство, изливал на нее весь яд, который был способен накопить. Даже годы и годы спустя она сгорала от смущения, вспоминая вечер, когда появилась в доме Бекли, впервые надев облегающий свитер. «Плоскодонка, плоскодонка!» — вскричал Пенн, выглянув из-под лестницы, по которой она поднималась в комнату Фэрил. Лэйни не помнила, как взлетела наверх и рухнула ничком на постель подруги, желая только одного — провалиться сквозь землю.

Порой Пенну удавалось подслушать самые секретные девчоночьи признания, и уж тогда он ни в чем себе не отказывал.

— Да подойди ты к этому придурку и пригласи его сама! — раздалось однажды из-за двери, когда Лэйни со слезами на глазах жаловалась Фэрил на равнодушие предмета ее юной влюбленности…

— Какой сюрприз — увидеть тебя в канун Рождества… без кавалера! — раздалось над ухом, и она едва не выронила тарелку.

Собрав все свое хладнокровие, Лэйни повернулась к тому, кто один мог приветствовать ее так саркастически.

— Видеть, как восторженные толпы таращатся на твою даму, — тоже неплохой сюрприз, — отрезала она, отправляя в рот спелую клубнику. — Решил поразить провинциальную публику? Дать ей пищу для долгих воспоминаний у камелька?