Пэппер Винтерс: Разрушенные (ЛП)

— Тебе нравится это? — я целовал ее нос, ее щеку, ее веки. — Тебе нравится, когда я внутри тебя? Трахаю тебя? Люблю тебя?

Она прикусила губу, ее ногти царапали мою спину.

— Да. Не останавливайся. Не останавливайся.

Мерцание золотого и оранжевого от огня танцевало на нашей коже, заставляя ее выглядеть так, будто она горела от потребности.

Перенеся свой вес на один локоть, я прошелся взглядом по ее телу к месту, где вбивался в нее. Я проследил глазами путь, где была серебряная цепочка. Та, которую я сделал в надежде, что она защитит меня от нее. Я скучал по этому. Мы не использовали ее часто, но сейчас мне нравилась мысль, сдерживать ее, чтобы я мог дать себе волю заполнять ее. Чтобы заставить ее развалиться на части так же успешно, как и она меня.

Я сделал заметку в уме сделать еще одну. Связать ее серебром, чтобы я мог брать ее полностью.

Сейчас у меня была альтернатива.

Склонившись, чтобы поцеловать ее, я нащупал края овчины и создал пару пушистых наручников.

Ее глаза вспыхнули, она не сказал ни слова, когда я обмотал один край вокруг ее запястья, а другой... вокруг своего. Смотря на нас вместе, левое запястья к левому запястью. У этих «манжетов» не было шансов выдержать натиска нашей страсти, но мне нравился символизм, явное признание того, что мы принадлежим друг другу.

Ее рука обхватила меня за затылок, притягивая ближе для еще одного поцелуя.

— Что бы у тебя ни было на уме, тебе лучше поторопиться. Я так сильно нуждаюсь в тебе.

Я засмеялся.

— Ты уже разрушила мои планы. Я собирался заняться с тобой любовью медленно и нежно.

Она застонала и покачала головой.

— Нет. Я хочу жестко. Я хочу потеть и задыхаться, и взорваться.

Был мой черед застонать.

Я не мог брать. Эта ведьма украла все, кем я был, и я не хотел ничего большего, чем подчиняться.

Я откатился назад и осторожно потянул ее на себя. Оставаясь глубоко внутри нее, я не мог оторвать глаз от ее совершенства. Ее полных грудей. Ее пухлых губ. Она выглядела как гребаная богиня.

Я не мог выдержать. Это было чересчур.

Схватив ее бедра, я толкнулся вверх, прикованный ее тяжелыми грудями и покрытой нежным румянцем кожи.

Она упала вперед, обрушиваясь на меня своим телом.

Прежде, она не могла двигаться, чтобы не вызвать у меня реакцию убить ее. Я не был в состоянии контролировать условный рефлекс, теперь я не хотел покидать ее. Я хотел остаться вот так под ней навсегда.

Мы раскачивались вместе, найдя ритм, подходящий нам. Ее мягкий аромат опьянял меня, и я потерял все чувство времени, когда мы дарили друг другу удовольствие.

— Боже, ты ощущаешься изумительно, — застонал я, смакуя медленный ритм, от которого мои яйца натягивались сильнее.

Хейзел села, обхватив мои щеки. Я втянул воздух через зубы от того, как любовь сверкала в ее взгляде.

— Ты мой, Роан Аверин. Навечно.

Я кивнул в полутрансе из-за этого сумасшедшего секса.

— Навечно.

— Заставь меня кончить. — Ее голос стал хриплым, ее рука опустилась к груди в районе моего сердца, для равновесия, пока она раскачивалась, приподнималась и опускалась на мне.

Я прижал два пальца к ее клитору и с давлением покружил по нему, как я знал, она любит.

Ее глаза закрылись, бедра раскачивались сильнее, притягивая меня ближе к краю.

— Да вот так. Ммм

Дерьмо, я нуждался в ней.

Мне нужно было контролировать. Быть тем, кто принимает и берет.

Снова, опрокинув ее на спину, я потер ее клитор и продолжил погружаться в нее. Ее ноги вцепились в мои бедра, когда она все больше и больше задыхалась.

— Ты хочешь меня? — прорычал я. — Ты хочешь, чтобы я заставил тебя разрушиться?

Она прикусила губу, кивнув.

— Больше чем что-либо.

— Ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе? Как ты вернула меня к жизни?

Ее глаза вперились в мои.

— Ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе? Как много ты даешь мне?

Безусловная любовь в ее взгляде уничтожила меня. Больше никаких разговоров. Только погоня за нашей конечной целью.

Опустив свой рот на ее, я толкнулся глубже. Найдя темп, от которого мне казалось, что звезды падали мне на спину и ноги.

Мой разум затуманился, когда мое освобождение нарастало и нарастало.

Зел втянула воздух сквозь зубы, когда я снова нашел ее клитор.

— Кончи для меня, Зел. Кончи для меня, как делала это в теплице. Разбейся для меня.

Она запрокинула голову назад, ее волосы разметались по овчине. Ее кожа покраснела, и первые импульсы ее освобождения поймали меня врасплох.