Галия Мавлютова - С праздником! Новогодние рассказы о любви (сборник)

– Вас! – ахнула Надежда и тут же осеклась: «Вот дура-то! Можно подумать, этот Максим просто мечта и ему рога наставить не могут. Подумает сейчас еще неизвестно что про меня!»

Максим как-то странно на нее взглянул, но комментировать реплику не стал, вернувшись к основной теме:

– Давайте пообщаемся, так сказать, с чистого листа и выясним, какие у нас… ммм… проблемы. Вы же тоже не знаете, почему вас бросили.

– Чего это тоже? – немедленно надулась Надя. – В смысле, с чего вы взяли, что я не знаю.

– Вы об этом мне в прошлый раз разве что не в ухо орали, – ехидно напомнил Максим.

– А не надо было подслушивать!

– А не надо было орать. Вы перестаньте со мной пререкаться. – Он так сердито сверкнул глазами, что Надежда послушно захлопнула рот и изобразила полнейшую готовность слушать дальше. Ей до смерти было любопытно, что же это за жена, которая ушла от такого… такого… вот такого!

– Мы с вами некоторое время проведем вместе, а потом дадим друг другу рекомендации. Только честно и без лести, не боясь обидеть. Вы принимаете мое предложение?

Последний вопрос прозвучал скорее как констатация факта.

Предложение было так себе. Просто даже дичь какая-то. Но…а почему бы и нет? Во всяком случае, провести некоторое время рядом с Максимом, а особенно узнать подробности его истории, ей было чрезвычайно, просто-таки невозможно любопытно!

– Не знаю, – протянула Надежда, видимо, намереваясь набить цену своему согласию, но, напоровшись на его острый, пронзительный взгляд, торопливо завершила фазу размышлений: – Давайте.

Ей Андрей свой уход никак не объяснял. Хотя, конечно, знать хотелось, чем та девица лучше Нади. Или чем Надя хуже этой помпоновой блондинки. Но без пяти минут бывший муж на эти животрепещущие вопросы не отвечал, переводя разговор в финансовое русло. Размен жилплощади его волновал гораздо больше.

Максим, как оказалось, тоже никаким конкретным списком претензий со стороны бывшей супруги не располагал. То есть, как он обронил, она что-то там такое говорила, но это все чушь.

– Вы переживаете? – не удержалась Надя. Ей все же было страшно любопытно, как это происходит у мужчин.

– Это… неприятно, – подумав, честно сформулировал Максим.

Да уж, точно говорят, мужчина и женщина – это две вселенных, причем непересекающихся.

Неприятно ему…

– Ладно, мы уже целый вечер общаемся. – Надежда решила воспользоваться ситуацией и выяснить, что с ней не так. Хотя бы на первый взгляд. – Расскажите про меня. Только честно, как и обещали.

– Мне пока нечем вас порадовать, – огорошил девушку собеседник.

Надежда молча хлопнула глазами и нервно сглотнула. Это что еще за новости?! Задавая вопрос, она планировала услышать если не комплимент, то хотя бы что-то более-менее приятное.

– Я в том плане, что пока непонятно, что с вами не так, – невозмутимо дополнил мысль Максим. – Умная, красивая…

Надюша зарделась, но, видимо, рановато. С этим мужчиной – как на минном поле, главное – не расслабляться.

– Но я же не знаю, может, вы себя в руках держите, а в обычной обстановке в зубах вилкой ковыряете или материтесь, как портовый грузчик. Мало ли у вас, женщин, скрытых дефектов. – Максим снова уставился Наденьке прямо в глаза – весело и нахально. – Ну, а вы что скажете? По лицу вижу, мысли у вас на мой счет есть.

– Есть. – Надя от возмущения аж всхрапнула, как пришпоренная лошадь. – Вы ведете себя как солдафон! Вы командуете, вы прете, как танк! Я вообще с вами идти не хотела…

– А зачем пошли? Разве я насильно вас сюда тащил?

– Из любопытства пошла, – проворчала Надя, резко остыв. Вот чего разоралась? Пошла – потому что захотела, и не надо врать хотя бы себе.

– Я что, правда, командую? – Максим, похоже, вообще не обиделся.

– Правда.

– И пру как танк?

– Прете.

– А как надо? По-вашему, мужчина должен быть мягким, покладистым и неконфликтным, как вареная треска?

Надю неожиданно передернуло от отвращения. Мягким, покладистым и неконфликтным был Андрей. А треску она вообще терпеть не могла. В детстве мама часто делала треску по-польски – белые, разваристые куски рыбы с острыми косточками маленькой Надюше разве что в кошмарах не снились. Это было даже хуже морковных котлет. И этот неизвестно откуда взявшийся Максим неожиданно уловил самую суть.

Андрей никогда не спорил. Они с Надей всегда все спокойно обсуждали: совместные походы, крупные и мелкие покупки, в итоге он высказывал свое мнение, Надя – свое, Андрей уступал, а потом, если что-то было не так, виноватой оказывалась Надежда. Будь то неудачный фильм, на который была убита часть выходного, некачественный телевизор, неудобный холодильник или плохо гармонировавший с остальной мебелью шкаф. Но при этом Андрей никогда ее не обвинял, Надя сама это делала лучше всех, молча переживая и вечно чувствуя себя безмозглой курицей, которая опять ошиблась. Она даже пробовала иногда вывернуться и свалить принятие хоть какого-нибудь решения на мужа, но тот ловко уходил от столь почетной миссии, и снова все решала Надежда. А он потом лишь снисходительно улыбался, если что-то шло не так. И никогда ничего не предлагал первым. Даже супружеские обязанности превратились в какую-то унизительную для Нади процедуру. Она должна была сама говорить, когда ей удобно, и предлагать начать их выполнение. А то, что это унизительно, до Надежды дошло только сейчас. Все как-то разом нахлынуло, смыв накопившуюся за десять лет привычки шелуху и обнажив истину.