Мелоди Грейс - Меня не сломить (ЛП)

— Я люблю тебя, — Эмерсон задыхается, его голос наполнен страстью. — Никогда не прекращал тебя любить! Даже когда тебя не было рядом, ни дня не переставал.

И он обрушивает свои губы на мои с силой тысячи ураганов, прижимая меня к груди, запутывает пальцы во влажные волосы, и заявляет на меня права умопомрачительным, требовательным поцелуем, от которого замирает сердце.

Я цепляюсь за него изо всех сил, открываю для него рот, погружаясь в головокружительные ощущения, которые дарят его губы. Ураган вокруг нас исчезает, как будто Эмерсон единственное, что существует в этом мире. Я слышу лишь гром наших сердцебиений, чувствую, как крепко он меня обнимает; ощущаю только его.

«Он мой.»

Эмерсон окружает меня, окутывает целиком, и я дарю ему всю себя, показывая глубину своих чувств, пока мы не выныриваем на поверхность, задыхаясь.

— Ты вернулась ради меня… — шепчет Эмерсон с удивлением. Берет мое лицо в ладони с бесконечной нежностью, в его глазах застыло неприкрытое изумление. — Не могу поверить, что ты вернулась ради меня.

— Так будет всегда! — обещаю я отчаянно и снова прижимаюсь к нему.

Но внезапно вместе с оглушительным раскатом грома небо пронзает молния и поражает одно из деревьев во дворе.

— Назад! — кричит Эмерсон, заслоняя меня собой и отталкивая нас подальше. Раздается пронзительный скрип, и дерево с шумом падает на землю, туда, где мы только что стояли.

Я в панике обхватываю Эмерсона.

— В дом! — приказывает он.

— Там есть подземное убежище! — кричу я. — Сюда, быстрее!

— Но твои фотографии… — Эмерсон озирается. Листки летают на ветру вокруг нас.

— У нас нет времени, давай же! — я хватаю его за руку и тяну за собой, мчась через двор к двери в подвал. Она заржавела от старости, но Эмерсон открывает ее и толкает меня внутрь, чтобы потом зайти самому и, захлопнув дверь, погружает нас в темноту.

Потом запирает ее на засов, тяжело дыша.

— Твой дедушка построил убежище добротно. Пока ураган не утихнет, мы будем здесь в безопасности.

Я нащупываю выключатель на стене, но когда пытаюсь его включить, ничего не происходит.

— Здесь никого не было много лет, — говорю я. — Постой, тут где-то должен быть фонарь и кое-какие припасы.

Эмерсон освещает помещение при помощи телефона, и я осматриваюсь. В углу лежит узкий матрац и какие-то старые консервы, сложенные возле ящика для инструментов. Открыв его, я нахожу внутри свечи, спички и старое шерстяное одеяло. Я бросаю его на матрац и зажигаю свечи. Помещение освещается тусклым, мерцающим светом.

— Уютно, — усмехается Эмерсон. При свете свечей я вижу, как он смотрит на меня с намеком. Внезапно я чувствую вспышку гнева.

— Что ты там забыл? — требую я, впервые понимая, как опасно Эмерсону было находится снаружи. Я чувствую липкий страх, просто думая об этом. Вспышка молнии, падающее дерево… Быть так близко к воссоединению и потерять его! — Ты мог пораниться или еще хуже!..

— Твои фотографии, — отвечает он. — Я знаю, как они для тебя дороги. Я не хотел, чтобы ты их потеряла.

— Мне наплевать на фотографии, я могу напечатать новые! — уже кричу я. — Но я не могу заменить тебя!

Мой взбешенный голос разносится по маленькому подвалу. Эмерсон оказывается возле меня снова, прижимая к себе и поглаживая по волосам.

— Ш-ш-ш, все в порядке. Я здесь. Все будет в порядке, — шепчет он.

Я таю от этих слов, крепко его сжимая. Как я оказалась так близко к потере всего этого? Я просто упаковала вещи в автомобиль и уехала, как будто могла повстречать другого такого же мужчину.

Как будто могла найти такую же настоящую любовь.

Я поднимаю голову.

— Обещай мне, что ты никогда не будешь отталкивать меня снова, — требую я. — Я имею в виду, Эмерсон, что бы ни случилось, мы будем бороться с этим вместе. Я не могу потерять тебя. Снова.

— Обещаю, — клянется он, и по уверенности, горящей в его глазах, я понимаю, что он говорит правду.

— Потому что я тебя не оставлю, — говорю я. — Больше никакие твои слова не заставят меня развернуться и уйти. Я твоя. Навсегда.

— Навсегда, — шепотом повторяет он мое обещание и захватывает мои губы в нежном поцелуе.

Я тону в нем. Эмерсон нежно, медленно открывает мой рот языком, скользя пальцами по линии моей челюсти, потом плечам, и опускается к кистям. А после он отступает и, установив со мной зрительный контакт, поднимает мои руки к губам и целует каждую костяшку по очереди, не опуская свой пристальный взгляд, такой темный, страстный и полный определенных намерений.