Отем Грей - Опустошение (ЛП)

Через пятнадцать минут после того как я приступила к обеду, приехал Эндрю. Он схватил меня в объятья и притянул к своему крупному телу, поцеловал в обе щеки, и снял пальто, небрежно бросив его на одно из кресел. Затем он устроился напротив меня, и я продолжила есть. Он приподнял брови, в его голубых глазах плясали искорки веселья.

— Что, черт возьми, ты сотворила с Сен-Жерменом?

Моя рука с куриной ножкой замерла возле рта.

— Ты о чем? Что он тебе сказал?

Он рассмеялся.

— Я знаю его уже пять лет. Видел, как уважительно он относится к женщинам, буквально укладывая свои деньги им под ноги, чтобы убедиться, что они счастливы. Но чтобы забронировать один из его драгоценных дорогущих номеров для кого-то из них? Думал, что не доживу до этого дня.

Селена

—Он владелец этого отеля?!

Эндрю кивнул.

— Черт, не может быть, — аппетит неожиданно пропал, и я опустила руку, которую держала у рта.

— В какие игры он играет? — пробормотала я, вытирая рот и руки мягкой льняной салфеткой. Ткань этой салфетки, кстати, тоже была шикарна.

Эндрю приподнял брови.

— Очевидно, что он не единственный, кто волнуется, — подмигнул он мне.

Я закатила глаза, поставила поднос на стол и села обратно на кровать.

— Он всегда такой...переменчивый?

Эндрю пожал плечами.

— Ремингтон, которого я знаю уже в течение пяти лет, обычно спокоен, даже в случае неприятностей. Я дождаться не могу, чтобы увидеть, чем вся эта история закончится.

Я схватила папку с моей программой на ближайшие три недели.

— Я не могу остаться здесь. Это чересчур... чересчур дорого.

Он поднял руку, отмахиваясь от моих опасений.

— Уверен, что Ремингтон не против.

— И, тем не менее, мне не следует оставаться.

— Что ты имеешь против этого? — он обвел рукой комнату и, судя по его интонации, я делала из мухи слона.

Не то чтобы я что-то имела против номера. То, как Ремингтон волновал меня, вот что беспокоило меня больше всего. Я не была готова к каким-либо сердечным привязанностям, а в случае с Ремингтоном мое сердце начинало биться с огромной скоростью.

Вовремя сеансов терапии после развода с Джеймсом, я поняла — чтобы ни случилось, это событие не должно определять, какой будет моя дальнейшая жизнь или как сложатся будущие отношения с кем-либо. Но также я не должна слепо бросаться в отношения с головой. Так что сейчас мне просто нужен был кто-то, с кем я могла бы пофлиртовать, потанцевать, возможно, заняться ни к чему не обязывающим сексом.Потом я спокойно вернусь домой, оставив прошлое далеко позади. У меня сложилось ощущение, что Ремингтон далеко не Прекрасный Принц, и, скорее всего, он представления не имеет как стать таковым. Он волк, который преследует свою добычу на новом уровне.

Перед поездкой во Францию я пообещала себе, что не буду зацикливаться на своем неудачном замужестве. Что хорошего это может принести мне? Мое хорошее поведение не вернет Джеймса назад. У него уже новая жизнь. Как подумаю, что я пожертвовала своей карьерой ради его лживой задницы…

Глубоко вдохнув, я отогнала прочь это воспоминание и сосредоточилась на папке, которую держала в руках. Разберусь с Ремингтоном позже.

— Давай пройдемся по моему расписанию.

— Сыта по горло беседами о Сен-Жермене, я полагаю? — он широко ухмыльнулся.

— Заткнись! — я бросила в него подушку, угодив ему прямо в лицо, но это не помогло, и он продолжал смеяться.

— Тебе нужно продолжать жить дальше, Селена. Твой бывший был ублюдком.

Я приподняла одну бровь.

— Ну я же ведь здесь, в Париже, разве нет?

— Туше́, моя дорогая подруга,— он снова подмигнул мне, а затем опустил глаза на папку. — Готова к завтрашней презентации в лицее Сент-Бернадетт?

С широкой улыбкой на лице я кивнула. Если и было что-то, чего я ждала больше чем показ мод, так это возможность поболтать с подростками, пока я здесь во Франции. Как лицо Curves меня приглашали проводить презентации в школах, кружках и других мероприятиях для рекламной кампании «Любить свою фигуру — сексуально». Я всегда охотно соглашалась. Более молодая Селена, которую запугивали большую часть ее жизни, была готова выйти и поиграть.

Мы с Эндрю обсуждали детали моего расписания, когда зазвонил телефон. Звонил консьерж, чтобы узнать, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь.

Ремингтон, видимо, держит своих сотрудников в строгости. Как бы ни подавляла меня его щедрость, сердце продолжало глупо трепыхаться в груди от одного только осознания, что кто-то наблюдает за мной.