Мэхелия Айзекс - Невольница любви

— Нет! — отрезала Синтия. — Он и понятия не имел, что затевается. А самое отвратительное — старая карга пригласила и Ольгу Васильефф.

Тоже аристократка, из русских эмигрантов, чуть ли не баронесса… В общем, именно ее мадам графиня предпочла бы видеть в качестве новой супруги своего внука!

— Боже, неужели она тебе прямо об этом сказала?

— К чему? — Синтия скривила губы. — За ужином было человек пятнадцать гостей, но именно эту Васильефф усадили рядом с Анри. А меня запихнули в дальний конец стола, под бок к какому-то маразматическому дядюшке! Боже, ну и мерзкий тип! Так и брызгал супом во все стороны!

— Синтия! — с укором воскликнула Джун.

— Да, брызгал! — с отвращением повторила та, но под недоверчивым взглядом подруги все же немного сбавила обороты. — Во всяком случае, чавкал он как свинья. И не смотри на меня так! Тебя там не было.

— Не было, — покорно согласилась Джун.

Синтия глубоко вздохнула, лишь сейчас сообразив, что слишком уж напустилась на собеседницу.

— Извини, — пробормотала она. — Ты же не виновата, что старая ведьма упорно цепляется за свои пронафталиненные принципы. Ничего, — глаза Синтии воинственно сверкнули, — уж я помогу ей вернуться к реальности! Посмотрим еще, кто окажется в дураках, когда я выложу ей свою новость!

Похолодев, Джун ошеломленно уставилась на подругу и тупо переспросила:

— Новость?

Синтия небрежно откинулась на диванные подушки.

— Насчет ребенка, — торжествующе пояснила она. — Вот увидишь, старуха живенько переменится, когда узнает, что я беременна от ее драгоценного внука!

Телефон зазвонил, когда Джун уже выходила из квартиры.

Надо ли снимать трубку? Джун была уверена, что звонят не ей, а она сегодня собралась съездить в Сен-Тропе. За эти дни Джун успела изучить расписание местных автобусов и, вместо того чтобы возиться с взятой напрокат машиной, решила воспользоваться услугами общественного транспорта.

Впрочем, звонить могла и сестра, если что-то случилось с матерью… Джун без особой охоты все же сняла трубку.

— Алло! — сказала она и без сил опустилась на диван, услышав голос Анри ле Брени.

— Мисс Фоулер? — Он помолчал. — Джун? Я надеялся, что застану вас.

— В самом деле?

Она понимала, что ведет себя невежливо, но с тех пор, как Синтия огорошила ее известием о будущем ребенке, Анри ле Брени стал ей неприятен. Как он мог допустить, чтобы его бабушка унижала Синтию? Впрочем, он ведь мог и не знать, что Синтия носит под сердцем его дитя.

— Совершенно верно. — Похоже, Анри трудно было вывести из себя. — Я сегодня собираюсь в Сен-Рафаэль. Не согласитесь ли со мной пообедать?

Вот наглец! Джун была уязвлена до глубины души, и бесцеремонное поведение Анри ле Брени лишь укрепило ее неблагоприятное мнение о мужчинах.

— Боюсь, мсье, что у меня другие планы, — холодно проронила она. — Извините, я опаздываю на автобус.

И хотела уже с легким сердцем бросить трубку, но язвительное восклицание Анри: «Автобус!» окончательно вывело ее из себя.

— Вот именно, автобус, — процедила Джун сквозь зубы. — Это такая разновидность четырехколесного транспорта, которая возит пассажиров в разные города.

Даже в трубке было слышно, как Анри шумно перевел дыхание.

— Спасибо, я знаю, что такое автобус, — ровным тоном сообщил он, и Джун подумала, что Синтия вряд ли одобрила бы столь грубое обращение с мужчиной ее мечты. — В таком случае, не смею вас больше задерживать.

— Как это мило, — со злостью буркнула Джун, но так тихо, что собеседник вряд ли ее расслышал, а прежде чем она успела придумать более .достойный ответ, Анри отсоединился.

Тогда Джун с силой швырнула телефонную трубку на рычаги и встала. Все верно, твердила она себе, так ему и надо.., но все же в глубине души невольно сожалела о своей грубости. В конце концов, личные дела Синтии совершенно ее не касаются, а если бы подруга оказалась на ее месте, вряд ли стала бы с таким упорством защищать интересы Джун.

Впрочем, глупо сожалеть о содеянном, и Джун могла лишь надеяться, что Анри не станет жаловаться Синтии на ее грубость. Джун очень трудно будет объяснить подруге, почему ее взбесило невинное приглашение пообедать.

Переведя дыхание, Джун надела темные очки, подхватила плетеную сумку, которую купила накануне, и вышла из квартиры. Она твердо решила, что не позволит никому испортить ей день, а потому как можно сердечнее улыбнулась старому привратнику — просто чтобы доказать самой себе, что еще не разучилась быть вежливой.