Мэхелия Айзекс - В разные стороны?

Радио бормотало что-то про температуру в районе Неаполитанского залива, про циклоны и антициклоны, количество осадков и все такое прочее. Причем количеству осадков, кажется, суждено было умножиться. Бенедикта с трудом сдерживала слезы. И уж конечно не по причине перепадов температуры.

Когда полчаса назад она вышла из сумрачного здания аэропорта, яркий солнечный свет так и ударил ей в глаза. На улице было жарко как в печке. Но теперь, в салоне роскошного лимузина, где неумолчно гудел кондиционер, молодая женщина чуть не замерзала. Больше всего на свете ей хотелось наконец-то добраться до места и прилечь, пока не утихнет пульсирующая боль в виске.

Но этому не бывать. Во всяком случае, в ближайшее время. И лимузин, который, конечно же, принадлежит не Фредерику, тому подтверждение. Вместо Джованны, как рассчитывала молодая женщина, ее встретил невозмутимый шофер, который за всю дорогу и слова не проронил, разве что поздоровался да представился.

Поначалу Бенедикта не обратила на это внимания. Дорога от аэропорта была забита машинами. И когда смуглолицый водитель свернул со скоростного шоссе и углубился в лабиринт улочек, в которых не заблудится только местный уроженец, молодая женщина предположила, что тот, должно быть, знает короткую дорогу к больнице.

Но, кажется, в этой жизни ничего не следует принимать на веру. Бенедикта поневоле забеспокоилась. Машина снова выехала на магистраль, однако теперь молодая женщина была уверена, что от центра города они удаляются, равно как и от больницы, в которой лежит ее несчастный брат. В этих местах Бенедикта была только раз, но все-таки смогла определить, что едут они к Позиллипо. А в районе Позиллипо живут только одни знакомые ей люди. Родители Джованны.

И Паоло Ланци, услужливо подсказала память.

Ну что ж, если они едут в особняк да Фабриано, ничего не поделаешь, придется смириться. По крайней мере, там ей сообщат, насколько серьезно пострадал Фредерик. Возможно, пока ее муж в больнице, Джованна живет у родителей. Когда Фредди позвонил ей, Бенедикта была настолько потрясена, что вопросов почти не задавала.

Тяжело вздохнув, она заставила себя сосредоточиться на дороге. Тем более что виды за окном машины могли бы послужить иллюстрацией для рекламного проспекта. Широкая обсаженная деревьями дорога шла параллельно Неаполитанскому заливу. По зеркально, искрящейся на солнце поверхности воды скользили гордые яхты и изящные прогулочные лодки.

Кампания феликс, счастливая Кампания – так некогда называли римляне этот благословенный, цветущий край. Далеко впереди возвышалась гора Кума, самая западная оконечность Флегрейских полей, позади остался далеко выдающийся в море мыс Пунта Кампанелла – окончание Соррентийского полуострова. А вдали, у горизонта, там, где сапфировая гладь моря сливалась с ясной синевой неба, темнел остров Капри – любимое прибежище туристов. Побережье Тирренского моря славилось роскошными пейзажами и буйной экзотической растительностью. Повсюду цвели олеандры, белые и красные. А над ними раскинули темно-зеленые кожистые листья надменные магнолии. Стройные пальмы возносили к небесам веера перистых листьев. Одно слово – тропики!

На холме Позиллипо, этом давным-давно погасшем вулкане, раскинулся один из самых красивых и престижных районов Неаполя. Тамошние кварталы Мерджеллина и Марекьяро словно похвалялись друг перед другом роскошными особняками и изящными виллами в окружении садов и скверов. Живописные руины, оставшиеся от римской виллы Павсилипон, принадлежавшей самому Августу, недвусмысленно свидетельствовали о том, что уже в глубокой древности этот райский уголок снискал благоволение в глазах сильных мира сего. Тесть и теща Фредерика, конечно же, не преминули в подробностях объяснить гостье еще в прошлый ее приезд, как дорого стоит земля в этом районе и что позволить себе обосноваться здесь, на зеленом холме, откуда открывается чудеснейший вид на залив, может далеко не всякий.

Вспомнив о надменных Доменико и Эмилии да Фабриано, Бенедикта вновь задумалась о цели своего приезда. Неужели хотя бы один из них не мог встретить ее в аэропорту, если Джованна занята? Они ведь должны понимать, как она тревожится за брата. Может, что-то случилось? Что-то непоправимое? Вот поэтому ее и везут в особняк да Фабриано? Что, если Фредди умер? Эта кошмарная мысль явилась из ниоткуда – и сердце молодой женщины на мгновение остановилось. Да быть того не может! – яростно возразила себе Бенедикта. Она же разговаривала с Фредди каких-нибудь два дня назад. И хотя он живописал в деталях аварию, в результате которой оказался в больнице, из слов брата отнюдь не следовало, что его жизнь под угрозой. Да, он был огорчен, да, он досадовал и злился. Но его легко понять. Шутка ли, угодить в больницу в чужой стране!