Алёна Лепская - Анафема в десятый круг

Отпрянув от стола, я поспешила убраться с кухни, ощущая весь изощренный спектр боли где-то внутри себя. Перед самой лестницей предо мной вырос Раф, я наткнулась на него. Стою, верной рабыней, своих демонов, и не могу заглянуть в сияние сапфировых глаз. А ведь свобода ― в одном взмахе ресниц.

― Постой. ― он обхватил меня за подбородок, приподнимая мою голову, ― Вик, посмотри на меня.

Отстранив его руки за запястья, я так и не нашла в себе сил посмотреть на него.

― Хватит, Раф. Я устала.

Я слышу свой слабый голос и слова словно мерзнут на губах. Шум в голове шепчет мне, о том, что так мне нужно, и легонько тянет за цепь.

― Я сколько угодно могу таять в сожалениях за своё больное дерьмо, но ты и не представляешь, что со мной…

― Прекрати. Хватит накручивают себе, все будет хорошо.

Но не знает он, что всё это несвоевременно поздно. Так поздно кричать «прости», так поздно… Просто поздно искать утешения и спасения. Я падала не из-за него, я падала из-за себя, падала для него. Но такое ощущение, словно жала курок, как последний шанс. В какой-то момент, всё перевернулось, так стремительно и я стала им лишь дышать, но чувствую, что сгораю дотла.

― Вик…

― Сдаюсь.

Я подняла взор на него. Он не осуждал и не сожалел. И я боюсь, ― боюсь, что стоя, верной рабыней, своих демонов, смотря в сияние сапфировых глаз, я так и не обрету свободу. Мне нужно было пространство, стены стали давить на меня. И это просто невыносимо…

Я задохнулась, когда увидела бабушку. Не где-то рядом, нет, а во мне. Она вспомнилось мне, так чётко и ясно, что мир вокруг перестал существовать…

«…Её улыбка была подобна солнцу. Она улыбалась как солнце, заплетая мои волосы в косу, вплетая, ленты и белые цветки яблони.

― Запомни, Ви, всегда, позволяя касаться своих волос, человеку, удостоверься, живёшь ли ты в его сердце. ― говорила бабушка, насыщенный размеренным голосом, за моей спиной. Я сидела и смотрела огонь, танцующий, в медной чаше.

― Зачем?

― Завладев даже малой прядью твоих волос, человек, с не добрыми помыслами, может завладеть твоей душой. ― предупредила Рэйвен, назидательно. Я обернулась на неё через плечо.

― Как это, завладеть?

― Он может похитить у тебя душу, ― заявила она серьёзно. Колокольчики пели свою песню, от дуновения ветерка, он колыхал призрачные ткани. Тени извивались от очага, озорничая вокруг.

― А если у него добрые помыслы?

Её лицо, вновь озарилось солнечной улыбкой, и в уголках глаз залегли маленькие морщинки.

― Если ему нравится касаться твоих волос, значит этот человек, любит тебя. А, раз уж ты позволяешь это, значит ты впустила его в своё сердце.»

Невероятно…

Это просто чертовски невероятно, как я могла позабыть об этом священном месте! Мне было немного грустно от этого, от того, что столько лет, священный храм был забыт и заброшен мною, на ряду с иными воспоминаниями.

― Давай прогуляемся?

Она была другой сейчас, была грустной. Невероятно! Просто, невероятно, ведь ещё минуту назад, она была так чертовки зла, что у всех просто хавки отпали, не в силах противопоставить ей что либо.

― Прямо сейчас? ― переспросил я, и посмотрел на часы. Время почти 11 вечера. Время ночь почти, где-то вблизи разгуливает вероятная угроза, а она погулять решила. Она же не серьёзно?

― Мне нужно проверить голову, всё это слишком, для одного дня.

Я ненадолго задержался в её глазах. Да, нет, чёрт побери, она серьёзно. Я неуверенно кивнул.

― Хорошо. Куда пойдём?

― Я покажу.

Развернувшись, она направилась на задний двор. Я успел уловить слабую улыбку на её губах. Эти её улыбки тайком, как нераскрытые секреты.

Проходя мимо рояля в гостиной, её шаг замер, а взгляд упал на широкую красную ленту из атласной ткани, что лежала на крышке рояля. Вика перебросила волосы через плечо и они белыми сверкающими локонами мягко стекли по её силуэту. В уголке губ играла усмешка, рисуя ямочку на щеке, она взглянула на меня, из под густых ресниц.

― Развернись, ― попросила Вика, стаскивая ленту с глянцевого дерева инструмента. Немного подумав, я так и не пришел к выводам, о том, что она задумала. По крайней мере, те мысли, которые зародились в моей голове, включая в себя рояль, ленту и её, переадресовывались к автономному разуму, прямо в моих штанах, и они точно не вязались с реальностью, ибо дома мы не одни…