Элизабет Нотон - Первое разоблачение

— Подходящее время.

Эйвери закрыла глаза, слезы жгли ей веки. Часть ее хотела вцепиться в него и больше не отпускать. Но другая, бОльшая часть, которую она пестовала последние двенадцать лет, хотела сбежать и никогда не оглядываться.

— Похоже, мы никогда не можем найти подходящее время, правда?

— Эва…

Стены смыкались над ней. Воздух сгустился и давил сверху. Ей нужно выйти.

— Я… сейчас я не могу говорить.

Эйвери выпустила фотографию и, обойдя Кейда, направилась к выходу. Листок спланировал на пол. Эйвери распахнула дверь и вышла во внутренний дворик, глубоко дыша в надежде, что это облегчит жжение в груди.

— Эва, подожди.

Теплый белый песок окутывал ее ноги. Она не знала, куда идет. Просто должна была двигаться.

Чтобы подумать. Чтобы попытаться избавиться от этой боли в желудке. Кейд ухватил ее за руку и развернул к себе:

— Не уходи от меня. Давай поговорим об этом.

Вся ее боль и злость забурлили и прорвались наружу.

— Поговорим об этом? Прекрасно, давай поговорим. Поговорим о том, почему ты бросил меня посреди ночи. Почему сбежал, как трус, и вступил в армию. Почему не отвечал на все мои письма.

Единственное, что я получила от тебя, — это бумаги об аннулировании брака. Ты хоть представляешь, как это выглядело? Как унизило меня?

— Эва…

— Как торжествовали мои родители, говоря, что все к лучшему?

— Это и было к лучшему, — повысил голос Кейд. Он крепко держал повязанное на бедрах полотенце. — Тогда я ничего не мог тебе дать. Ни работы, ни образования, ни будущего. Мы жили в чертовой дыре на краю Спокейна, едва сводя концы с концами. И все твои мечты о колледже умерли, когда родители от тебя отказались. И все потому, что ты вышла за меня. Возможно, тебе это казалось малостью, но я знал, что значит жить без денег. И не хотел этого для тебя. Мечтал, чтобы ты получила образование. Чтобы у тебя было будущее. Не хотел, чтобы мы закончили, как мои родители, в бедности и горечи, виня друг друга за плохой выбор. Так что, когда твой отец пришел и предложил забрать тебя, если я соглашусь аннулировать брак, я сказал «да». Я сделал это, чтобы уберечь тебя, а не затем, чтобы унизить и причинить боль. И уехал, потому что не мог оставаться рядом и не обладать тобой.

Эйвери смотрела на него и не знала, что сказать. На самом деле, не знала, что и думать. Да, финансовые вопросы были для них болезненными. Да, она помнила подавленность Кейда. Но каждый раз, когда Эйвери спрашивала, что случилось, он отвечал, мол, все в порядке. Улыбался, целовал ее и менял тему разговора. Как она могла хотя бы заподозрить, что Кейд ушел именно по этой причине?

Он подошел ближе и тихо сказал:

— Но это не означает, что я перестал о тебе думать. И, черт побери, не означает, что перестал тебя любить. Я прочитал первые несколько писем от тебя. Но постепенно отказался от этого, потому что не мог вынести. В них была чистая агония. Я так хотел написать тебе и объяснить, но не мог, поскольку сделка, заключенная с твоими родителям, не позволяла общаться с тобой. Потом письма прекратились, и я узнал, что ты уехала в университет. А когда я разобрался со своим дерьмом и больше не беспокоился о влиянии твоих родителей, ты уже начала превращаться в звезду. Какого черта я мог тебе предложить, кроме дурных воспоминаний?

Сердце Эйвери билось с трудом, слов не хватало. Но наконец ей удалось заговорить:

— Ты даже не попытался.

Кейд ответил тяжелым вздохом.

— Не думал, что у меня есть шанс. Эва… — Его голос смягчился. Блэквел подошел еще ближе, так, что она ощущала тепло и жизнь, исходящие от его кожи. — Если бы я подумал, что ты еще обо мне беспокоишься, то был бы у твоих дверей. В это ты должна поверить.

Эйвери не знала, во что верить. Знала лишь, что боль никуда не ушла. Боль, которую еще час назад она рассчитывала оставить в прошлом. Сейчас все изменилось. Эва посмотрела на голые ноги бывшего мужа, на песок, вновь чувствуя себя глупой, дурной и, да, опустошенной.

— Меня не огорчает, что у тебя есть сын, Кейд. Меня даже не огорчает, что у тебя были другие женщины. Я просто… — Ее сердце сжалось. — Ты остался с ней, потому что она ждала ребенка. Вот что причиняет мне боль. Огромную. Потому что ты не представляешь, как я хотела, чтобы ты остался со мной, когда я была беременна.

Она не могла продолжать, когда он стоял так близко. Ей требовалось пространство. Возможность подышать и все обдумать. С ним все происходило так быстро, и сейчас Эйвери ни в чем не была уверена.