Кристина Лорен - Темная дикая ночь

Я мысленно рисую на панно, пока мы идем от ресепшн по коридору с мраморным полом: женщина в черных туфлях на пятнадцатисантиметровых каблуках и с просто бесконечными ногами покачивает бедрами с каждым своим шагом.

Покачивает бедрами влево.

Покачивает вправо.

Потом снова влево.

Мой агент Бенни наклоняется ко мне:

— Не нервничай, — шепчет он.

— Я в порядке, — вру я, но, выпрямившись, он только фыркает в ответ.

— Контракт уже составлен, Лола. Ты здесь просто показаться, а не кого-то впечатлять. Улыбайся! Сегодня интересная часть всего этого.

Я киваю, пытаясь сосредоточиться на происходящем вокруг — ах, какой офис! Ах, какие люди! Эти яркие огни большого города! — но все напрасно. Я сочиняла и рисовала свою «Рыбу Рэйзор» с одиннадцати лет и с интересом тратила каждую секунду своего времени на ее создание. Ужасающая же часть — это идти по коридору вдоль стеклянных сверкающих кабинетов и глянцевых плакатов в рамках с семизначными цифрами, затраченными на производство фильмов.

Мой желудок подпрыгивает куда-то в горло, и я снова возвращаюсь в свою тихую гавань.

Покачивает бедрами вправо.

Покачивает бедрами влево.

А ноги длиной, как от земли до небес.

Секретарь останавливается перед дверью и открывает ее.

— Ну вот мы и на месте.

Все офисы студии просто до неприличия изысканные; здание ощущается современным вариантом замка. Каждая стена отделана мрамором и алюминием, каждая дверь — стеклянная. Каждая деталь мебели выполнена либо снова из мрамора, либо из кожи.

Бенни уверенно идет впереди и пожимает руку каждой из бизнес-леди по другую сторону стола. Я следую за ним, но, когда отпускаю дверь, та захлопывается слишком сильно, и звук удара стекла о металл эхом раздается по комнате — и он сопровождается двумя испуганными вздохами на другом конце стола.

Твою мать.

Я достаточно видела себя на фотографиях в стрессовых ситуациях на публике, чтобы знать, что не выгляжу сейчас потрепанной. И даже не втягиваю голову в плечи. Не сутулюсь и не вздрагиваю, хотя, когда дверь с грохотом закрывается, внутри меня все становится словно стянуто сотнями тысяч узелков.

Видимо, я просто хорошо все это скрываю.

«Нью-Йорк Таймс» дал «Рыбе Рэйзор» превосходный отзыв, но описал меня как «отстраненную» во время интервью, хотя сама про себя я бы сказала, что была яркой и обворожительной. «Лос-Анджелес Таймс» дал определение нашему телефонному разговору как «серии длинных продуманных пауз и односложных ответов», хотя мой друг Оливер сказал, что от волнения я наговорила целую тираду.

Повернувшись лицом к присутствующим, я удивляюсь, насколько те выглядят отполированными статуями. Никто ничего не говорит по поводу моего не слишком изящного появления, но клянусь, в воздухе все еще висит эхо того хлопка, пока я иду к столу.

Бенни подмигивает мне и жестом предлагает сесть. Выбрав мягкое кожаное кресло, я разглаживаю платье на бедрах и осторожно сажусь.

У меня вспотели руки, а сердце грохочет. Я снова и снова считаю до двадцати, чтобы сдержать панику.

На панно изображена девушка с высоко поднятым подбородком и с огненным шаром в груди.

— Лорелей, приятно встретиться с вами лично.

Я смотрю на говорящую это женщину и пожимаю ее протянутую руку. У нее светлые блестящие волосы, идеальный макияж и столь же идеальная, несколько безликая, одежда.

Проштудировав с утра пораньше IMDb [1] imdb.com — сайт с фильмами, знаменитостями, сериалами, новостями шоу-бизнеса — прим. перев. , я решила, что она — Анджела Маршалл, исполнительный продюсер, кто вместе с Остином Адамсом боролась за права снимать «Рыбу Рэйзор» в битве, о которой я даже ничего не знала.

Но на фото она была рыжей. Мельком взглянув на женщину слева, я взглядом изучаю темную кожу, черные волосы и большие карие глаза. Явно не Анджела Маршалл. Единственный человек, кого я часто видела на фото в журналах, — это Остин, но, кроме Бенни, здесь нет мужчин.

— Пожалуйста, зовите меня Лола. Приятно познакомиться… — говорю я с вопросительной интонацией, потому что в обычных ситуациях в этот момент происходит знакомство. Но вместо этого рукопожатие никак не кончается, и сейчас я не знаю, куда деть мой эмоциональный порыв. Почему никто не представляется? Разве я должна заранее знать каждого по имени?