— Как ты, Кэсс?
Мимо них проходили люди в военной форме. Они никого не замечали. Не могли оторвать глаз друг от друга. Несмотря на все, что им обоим пришлось пережить, ничто, казалось, не изменилось в их отношениях.
— У меня все в порядке.
Он повел ее к ограде, где было поменьше людей и где они могли несколько минут поговорить спокойно. Прошло столько времени. Им так много нужно сказать друг другу. Внезапно Ник почувствовал вину за свое молчание.
— Я чуть рассудка не лишился, когда услышал о том, что вы упали где–то в Тихом океане.
Кэсси отвела взгляд. Вспомнила Билли.
— Да, ничего веселого в этом не было. И потом, когда… — Она не могла заставить себя заговорить об этом. Ник инстинктивно взял ее руку. — Потом, когда Билли… это было ужасно…
— Я знаю. — Ник догадался, что она хотела и не могла произнести. — Не надо винить себя, Кэсс. Помнишь, что я говорил тебе когда–то давно? Мы все делаем то, что нам предназначено. Мы все рискуем и знаем об этом. Билли знал, что делает. Он очень хотел лететь с тобой в это путешествие. Он делал это не ради тебя, а потому что ему самому этого хотелось.
Кэсси кивнула. Ник прав, и это мудрые слова, но, к сожалению, они не утешают.
— Я всегда чувствовала свою вину за то, что вернулась живой, а он нет.
В первый раз Кэсси говорила об этом с другим человеком. Никому, кроме Ника, она и не могла бы это высказать. Ему одному поверяла она свои чувства и мысли.
— Так складывается жизнь. Это Его воля, — Ник указал вверх, — а не твоя.
Кэсси снова кивнула.
— Почему ты не позвонил, когда я вернулась домой?
Вот сейчас они подошли к самому главному. С Ником только так и надо разговаривать.
— Я много об этом думал. Раза два чуть–чуть не позвонил. Когда, бывало, выпьешь пинту–другую, как у нас здесь говорят… Но каждый раз одергивал себя. Твоему мужу это наверняка не понравилось бы. Где он сейчас, кстати?
Этот вопрос подтвердил ее догадки. Он ничего не знает. Как все–таки странно… сидеть тут рядом с Ником и разговаривать вот так… словно он ждал ее. Все вдруг оказалось до странности просто. Вот они сидят вдвоем на расстоянии четырех тысяч миль от дома и болтают в лучах осеннего солнца, как будто так и надо.
— Он в Лос — Анджелесе. — «С Нэнси Фэйрстоун, — подумала она. — Или с кем–нибудь еще».
— Поражаюсь, как это он тебя отпустил. Хотя в этом, наверное, нет ничего удивительного.
Ник снова почувствовал горечь. У него сердце разрывалось при мысли о том, что он ее потерял, что этот ублюдок не задумываясь рискнул ее жизнью ради своих самолетов. Часто он с трудом сдерживался, чтобы не позвонить Уильямсу, не сказать ему, какой он сукин сын. Но Ник так этого и не сделал.
— Как я понимаю, это его идея. Наверное, решил, что ты будешь хорошо смотреться в киножурнале. Его собственная патриотка… Скажи, это его идея или твоя?
Он надеялся, что Кэсси сама приняла это решение.
— Это моя идея. Ник. Я очень давно об этом мечтала, с того самого времени, как закончился наш перелет. Но после возвращения я чувствовала, что не должна оставлять отца. Кроме меня, у него теперь нет помощников. Боюсь, что в конце концов ему придется нанять кого–нибудь из женщин–пилотов, хотя большинство из них уже вступили в ВАФС или в отдел тренировок, как я.
— Не должна оставлять отца? Что ты хочешь этим сказать? Ты что, жила у родителей после возвращения?
Этот подонок даже из приличия не позаботился о ней! А ведь она, наверное, была едва жива после семи недель, проведенных на необитаемом острове.
— Да, я вернулась к родителям. — Кэсси смотрела на Ника, вспоминая ту счастливую ночь при лунном свете. — Я оставила Десмонда, Ник. Я ушла от него еще тогда, когда у отца случился сердечный приступ.
То есть больше года назад… А он ничего об этом не знал!
— Когда я вернулась в Лос — Анджелес после нашей с тобой последней встречи, я увидела, что все обстоит в точности так, как ты говорил. Он продолжал давить на меня, вздохнуть мне не давал. Пресс–конференции, съемки для киножурналов, испытательные полеты, интервью… В общем, все, как ты и предсказывал. Но до болезни отца он еще не раскрылся полностью. Когда же это произошло… он велел мне отправляться в перелет в точности по графику и запретил лететь домой к больному отцу.
— Но ты все равно отправилась в перелет?
Ник знал, что перелет отложили, а потом видел киножурнал, где Кэсси показывали в госпитальной палате.
— Да, я все равно полетела, и Билли вместе со мной. Десмонд пригрозил предъявить нам иск, если мы откажемся, и заставил подписать контракты, в которых говорилось: перелет состоится в октябре, что бы ни случилось.
Читать дальше