Вадим Амуров - Игры Богов

– И вам счастливого пути, – тепло ответила она.

Романтическая мысль так и не воплотилась на деле: Адам был увлечён другой девушкой, облик которой мелькнул яркой вспышкой у него в памяти.

В салоне самолёта становилось душновато. Адам ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он хотел спать, чувствуя во всём теле накопившуюся за целые сутки усталость, но погрузиться в полноценный сон ему мешали то разговоры соседних пассажиров, то хождение взад-вперёд стюардесс в голубых униформах, предлагавших леденцы с минеральной водой, то его длинные ноги, которые упирались в переднее кресло и находились оттого в ноющем напряжении.

Рядом сидели два таджикских парня – обычные работяги в недорогих спортивных костюмах. Они выглядели очень уставшими.

Облачённый в деловой костюм, Адам, единственный и неповторимый, резко отличался от остальных пассажиров, на которых была простая, невзрачная одежда, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке. Аромат парфюма от Hugo Boss , разлетавшийся от него, казался не таким приятным, как днём – когда он только подушился, потому что смешивался с запахом пота, исходившим от изнурённых бесконечно-тяжёлой работой гастарбайтеров.

Вскоре появилась стюардесса; у неё были потрясающие, в меру натренированные, загорелые ноги, длинные и стройные, которым позавидовала бы сама Наоми Кэмпбелл. Она с трудом двигала впереди себя большую тележку на колёсиках, на которой лежали вакуумные коробочки с едой. Адаму не хотелось ужинать, и, когда девушка стала протягивать ему кушанье, он отрицательно покачал головой, одновременно поблагодарив её за проявленную заботу.

Зато два соседа охотно набросились на еду. Похоже, они с утра не держали крошки во рту и были голодны как волки.

– Приятного аппетита, – деликатно пожелал им Адам.

– Спасибо, – ответили они хором.

Меню не поражало богатством, но казалось вполне приемлемым для воздушных полётов. Оно состояло из пары салатных листьев, помидора размером в теннисный настольный шарик, варёного риса с курицей, растворимого супчика, кусочка масла, джема в малюсеньком брикете и пакетика чёрного чая.

– Молодой человек, может, вам воды принести? – спросила стюардесса, разносившая еду.

– Да, пожалуй. Если можно – без газа, – ответил Адам.

– Конечно, – улыбнулась она, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.

Миловидная девушка. Странно, что она беспокоится о незнакомом пассажире; в нынешнее время человек с головой уходит в решение собственных проблем, и заботы, переживания о других людях в его уме так же далеки, как Россия далека от Соединённых Штатов Америки. Но что здесь странного? – она с блеском выполняет возложенную на неё задачу, как можно вежливее обращаясь с клиентами.

– Вкусно? – невзначай спросил Адам у соседа, который доедал бутерброд с джемом.

– Сойдёт. Мы неприхотливы. Кушать хочется, – сказал он с явным таджикским акцентом.

Стюардесса принесла бутылку объёмом 0,5 литра. В слабом тёмно-желтоватом свете, струящемся из диффузора, вода показалась Адаму ржавой. Поблагодарив девушку, он взял у неё бутылку и поднёс её ближе к глазам: цвет ржавчины бесследно исчез – то был всего лишь мираж.

– В Москве работаете? – снова поинтересовался Адам у соседа. Тот, присосавшись губами к пластмассовому стаканчику, попивал чай.

Оторвавшись от стаканчика, сосед ответил надтреснутым голосом:

– Да, на стройке.

Адам понимающе кивнул, раскупорил бутылку и сделал глоток.

– В Таджикистане работы нет, – как бы оправдываясь, повествовал рабочий. – У нас на родине с этим плохо, а семью надо кормить.

– Понимаю. А ты женат?

– Уже два года.

– Дети есть?

– Два мальчика.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – вздохнул чернорабочий, которому можно было дать все сорок четыре.

– Тяжело приходится?

– Да. – Таджик беспомощно развёл руками, в одной из которых торчал уже опустевший стаканчик. – Такова жизнь. То, что я зарабатываю в Москве, почти всё отправляю жене и родителям. На эти деньги можно хорошо жить в Таджикистане.

– Платят исправно?

– Да. – Он махнул головой в сторону своего приятеля, занимавшего место у прохода; тот зубочисткой лениво ковырял в зубах. – Мы с Джамшедом не жалуемся. Но у наших знакомых постоянно случаются проблемы с зарплатой, им вовремя не выплачивают её.

Адам уловил сторонний взгляд, исходивший от старухи, которая сидела в одном ряду через проход, у иллюминатора. Сначала он не придавал значения её взгляду, полагая, что она рассматривает пассажиров без особого интереса, как делают это практически все люди, оказавшиеся в тесном пространстве самолёта. Но чем дольше он разговаривал с соседом, переглядываясь с ним, тем больше укоренялся в мысли о том, что глаза её сверлят именно его.