Джулия Куин - Тысяча поцелуев

– Ты недостоин даже имя ее произносить! – прошипел Хью, в ярости глядя на отца, валявшегося на полу. Из сломанного носа хлестала кровь.

– И тебя я считал лучшим, – пробормотал лорд Рамсгейт, передернувшись от боли и отвращения. – Господи милостивый, за какие грехи ты наградил меня такими сыновьями?

– Хью, – прошептала Сара, положив руку ему на плечо, – оставь, он этого не стоит.

Он не сбросил ее руку, вообще ничем не показал, что слышит ее. Наклонившись и подняв упавшую трость, Хью ужасающе ровным и бесстрастным тоном, не отрывая глаз от отцовского лица, процедил:

– Если хотя бы коснешься ее, убью. Если скажешь ей хоть слово, убью. Если хотя бы дыхнешь в ее сторону…

– Убьешь, – презрительно ухмыльнувшись, договорил маркиз и кивком указал на искалеченную ногу сына: – Продолжай думать, будто на что-то способен, наивный бо…

Хью молниеносно оказался перед ним, вытянув трость перед собой как шпагу. «Как он прекрасен в движении! – подумала Сара совсем не ко времени. – Именно таким он и был… раньше».

– Потрудись повторить, – процедил Хью, прижав кончик трости к горлу маркиза.

Сара перестала дышать.

– Ну, я жду. – Тон Хью был зловеще-спокойным. – Ведь тебе есть что сказать, верно?

Трость прочертила дугу от уха до уха лорда Рамсгейта, и Сара облизнула вмиг пересохшие губы, настороженно глядя на Хью. Таким абсолютно хладнокровным (или, напротив, готовым в любую секунду потерять самообладание) она его еще не видела и поэтому завороженно наблюдала, как вздымается его грудь с каждым вдохом. В этот момент Хью Прентис был не просто мужчина, а само олицетворение сил природы.

– Отпусти его, – устало бросил Дэниел, поднимаясь. – Не стоит из-за него обрекать себя на эшафот.

Сара смотрела на кончик трости, все еще прижатой к горлу лорда Рамсгейта: похоже, Хью надавил чуть сильнее, и тут трость вдруг взлетела. Хью на мгновение отпустил ее, прежде чем снова поймать и отступить. Он старался не опираться на искалеченную ногу, но в его неровной походке было столько стремительности, почти грации.

Все-таки он прекрасен в движении – достаточно хотя бы раз это увидеть.

Сара наконец выдохнула, хотя и не была уверена, что вообще дышала последние несколько минут.

Она молча проводила взглядом лорда Рамсгейта, сумевшего кое-как подняться и покинуть комнату, и потом долго смотрела в дверной проем, почти ожидая его возвращения.

– Сара! – словно сквозь туман донесся до нее голос Хью, а она все никак не могла оторвать взгляда от дверного проема и тряслась как в лихорадке. – Сара, что с тобой? Позволь тебе помочь.

Она ощутила на плече руку Хью, и неожиданно дрожь усилилась, а ноги… Что творится с ногами?

Откуда-то донесся жуткий нечеловеческий вой, и когда она перевела дыхание, то вдруг поняла, что этот звук вырвался из ее горла. В тот же миг Сара оказалась в его объятиях, и он понес ее к кровати, лихорадочно повторяя:

– Все хорошо, теперь все будет хорошо.

Но Сара не была дурой и чувствовала, что ничего хорошего уже не будет.

Вечером того же дня

Уиппл-Хилл

Подняв руку, Хью замер в нерешительности, прежде чем постучать в дверь, поскольку не знал, какую перетасовку произвели среди гостей. Сару по возвращении немедленно переселили в отдельную комнату, потому что Хонория, вместе с Маркусом прибыв в «Уайт харт» вскоре после отъезда лорда Рамсгейта, объявила, что кузина снова повредила щиколотку и вынуждена лежать. Если кто-то и удивлялся, почему Сара не может отдыхать в прежней комнате, которую делила с Харриет, вслух никто об этом и словом не обмолвился. А возможно, никто ничего и не заметил.

Хью также понятия не имел, каким образом Дэниел объяснил происхождение синяка под глазом.

– Войдите. – Конечно же, Хонория, что неудивительно: после возвращения в Уиппл-Хилл кузина не отходила от Сары.

– Я не помешал? – спросил Хью, переступив порог.

Что ему ответили, он не услышал, потому что смотрел только на Сару, сидевшую в постели в окружении множества подушек. На ней была та же белая сорочка. Господи, неужели все это происходило лишь прошлой ночью?

– Вам не следовало приходить, – заметила Хонория строго.

– Знаю, – согласился Хью, но не двинулся с места.

Сара провела языком по вмиг пересохшим губам.

– Мы помолвлены, Хонория.

Кузина вскинула брови:

– Но это вовсе не означает, что ему позволено приходить в твою спальню.

Хью смотрел в глаза Сары: решать ей, он не станет форсировать события.