Сергей Минский - Дорогая пропажа

«Неуверен в себе, – отметил Павел, – Вряд ли за неделю что-то изменится».

– Располагайтесь, – показал рукой, – Выбирайте любой стул. Напомните ваше имя, пожалуйста…

– Максим.

– А фамилия ваша, Максим… – он заглянул в список, – Покровский?

– Ну, – несмело согласился тот.

«Да-а… – диагноз напрашивался сам собой, – Ладно. Посмотрим».

Вошла девушка. Улыбаясь, сообщила, что она Татьяна Никольская, «если Павел Петрович забыл», что думала, что уже опоздала. Спросила, куда можно сесть. И если бы не вошел следующий соискатель, вряд ли бы остановилась.

– Здравствуйте, господа. Не рано ли я? – пробасил парень и бросил свою сумку на первый попавшийся стул, – Пойду еще покурю. Где у вас тут можно, Павел Петрович?

– Направо и до упора, – Павел улыбнулся, – «Сколько лет, а никак не могу привыкнуть. Какие же все разные».

К десяти уже набралось тринадцать человек. Он подождал еще минут десять, и решил, что последних двоих ждать не будет: либо опоздают, либо вообще не придут.

– Внимание, – сделал паузу, пока народ сосредотачивался на нем, – Начнем, пожалуй, с того, что многие из вас, когда входили, обращались ко мне по имени-отчеству. Сообщаю, что у нас это не принято. Пожалуйста, по имени… но, конечно же, без фамильярности, – улыбаясь, добавил он.

Аудитория отреагировала на шутку.

– И еще, в связи с этим: у нас – да. Но, не дай вам бог, таким образом обращаться к директорам предприятий, на которые вы пойдете. Никаких таких – Николай, Иван или Александр, – Павел снова улыбнулся, – А теперь давайте знакомиться. Мне вы о себе рассказали на собеседовании. А сейчас – вкратце представьтесь будущим коллегам.

По очереди все сообщили о себе, что хотели. А дальше Павел устроил тест. Предложил ролевую игру. Разбил людей на пары, объяснив условия общения – хотелось посмотреть, кто чего стоит до обучения.

– Представьте, что уже сегодня вы пришли на предприятие…

Каждый в паре примерил на себя роль либо рекламного агента, либо руководителя предприятия – по очереди. А Павел в это время сосредоточенно записывал все, что считал необходимым для дальнейшей работы с будущими кадрами, иногда отвлекаясь на замечания или отвечая на вопросы. Четыре часа, всего с одним перерывом, прошли быстро. И в конце он сделал краткий обзор особенно часто повторявшихся ошибок.

– На этом, пожалуй, на сегодня мы и закончим. Вопросы есть? Вопросов нет, – не сделал он по-армейски паузу, зная заранее, что спросят, – Встречаемся с теми, кто не передумает, в четверг третьего января, – люди засуетились, собирая вещи, – И еще… – Павел нарочито громко произнес эти слова и сделал паузу.

Все замерли, обернувшись к нему – как-то по-детски, ожидая чего-то важного. И Павел, собиравшийся сотворить на лице дежурный оскал, вдруг улыбнулся от души, почувствовав, как теплота, вытекая из его сердца, заполняет грудь и подступает к горлу.

– С наступающим всех. Желаю здоровья и успехов в Новом году. Вам и вашим близким. И не только в Новом. Всем хорошо погулять.

Аудитория зашумела благодарностями. Раздались редкие хлопки в ладони. И народ, прощаясь, потянулся к выходу.

В дверях показалась директор, остановив на секунду своим появлением выходивших. Она улыбалась, глядя на новые кадры и отвечая на приветствия. Впрочем, на работе она улыбалась всегда. Это ее стиль.

– Павел, загляните ко мне, как справитесь.

– Да я – уже. Сейчас – только закрою кабинет.

Последней выходила девушка, назвавшаяся Татьяной Никольской. И обещанного «сейчас» у Павла не получилось. Она тараторила и тараторила – как из пулемета, задавала вопросы, не успевая получать ответы, и снова задавала – другие. В конце концов, Павлу все же удалось культурно «выдавить» ее из кабинета: сознательно "втискиваясь" в ее личное пространство, он заставлял ее отодвигаться от себя, пока они не достигли дверного проема и не оказались в коридоре. «С чувством такта у девочки слабовато, конечно, – попрощавшись, заключил он. Отметил в себе легкое чувство раздражения и улыбнулся, – Напориста». Замкнул дверь, вошел в соседнюю с ней, подмигнул новой, недавно взятой на работу секретарше, смутив ее, и, постучавшись, вошел в кабинет директора.

– Ну, что, Паша? Что ты решил? – с порога спросила она.

– Вероника, огромное спасибо тебе за предложение, но я не буду все-таки нарушать традицию, буду – у Славы.

4.

Отношения между Вероникой и Павлом сложились давно. А начались, когда они еще работали рекламными агентами в одном из городских каталогов. Пройдя все тернии профессии и наработав достаточную клиентуру за несколько лет, оба оказались одними из лучших по количеству заключаемых договоров. И даже в девяносто шестом, когда, казалось, все рухнет, фирма удержалась на плаву не без их участия. По-очереди лидируя, они, конечно же, подспудно конкурировали, стараясь не показывать этого. Но всевидящее начальство нет-нет да подливало масла в огонь, поощряя негласное их соревнование своими комментариями, тем самым разводя их по разные стороны невидимого барьера. Так продолжалось до тех пор, пока у Вероники не случился конфликт с одним из учредителей. На почве сексуальных притязаний. Коллеги, как всегда бывает в таких случаях, разделились во мнениях. Кто-то сочувствовал. Кто-то злорадствовал. А остальные, как водится, плевали на все то, что их не касалось напрямую.