Татьяна Веденская - Экстрим, или Девушка с амбициями

– Мы предохранялись. Я не знаю, как так получилось, – уныло объяснялась я.

– Какой ужас! – округлила глаза Дашка.

– Ты считаешь? – переспросила я и подумала, считаю ли я сама происходящее ужасом. Не уверена.

– Ну не знаю. А что, ты хочешь ребенка? – сбавила обороты и поинтересовалась она.

– Я не уверена. Конечно, Паша – не принц, но он меня любит. Мы прожили с ним вместе целых полгода, я никогда еще ни с кем столько не жила. И мы не опротивели друг другу совсем уж. Просто притираемся.

– Ты занимаешься самообманом. Неделю назад ты говорила, что вы надоели друг другу до оскомины, – поправила меня Алина и подлила мне чаю из чайника. Мы сидели у нее дома. Я давно не была у нее дома, с самого института. Алина жила недалеко от меня, на улице Подбельского, но в основном она сама приезжала ко мне и к девчонкам. Сегодня же нам надо было срочно найти уединение с возможностью поплакать и повыть. У меня было нельзя, так как я не готова была поделиться новостью с мамой. Дашка с Жоркой поссорились и находились в состоянии холодной войны, там он поговорить спокойно не дал бы. Марго могла бы нас всех спокойно принять у себя. Она имела прекрасную двухкомнатную квартиру в Гольяново, совершенно отдельную и к тому же красиво обставленную. Но Марго помешана на чистоте и красоте.

– У меня не убрано, – прощебетала она, когда я кричала, что мне срочно надо всех увидеть, иначе они могут опоздать и найти мой похолодевший труп. – Приезжайте завтра. Я к утру все приведу в порядок.

– Невозможно, – простонала я, глядя на тонкую, похожую на палочку Коха, полоску теста для беременных. На нем жирнела и ухмылялась вторая полоса, а я даже не могла точно вспомнить, когда у меня последний раз были месячные.

– Тогда приезжайте ко мне, – сказала Алина и я оценила этот шаг. Она никого никогда не звала к себе. В наследство от бабушки ей досталась крошечная двушка в кирпичной пятиэтажке. Но прежде чем умереть, бабуля битый десяток лет жила в этой квартире больной. Она ходила под себя, всюду разбрасывала лекарства, портила Алине нервы и ломала ее психику. Теперь квартира полностью отошла к ней, но реально лежала в руинах. В порыве первого момента Аля содрала везде старые обои, повыбрасывала воняющие лекарства и всю мебель из-под бабуси. Но на дальнейший ремонт денег так и не нашлось, а потом случился потоп. Ее залили соседи сверху, из-за чего коротнула проводка, которую Алинин папа, военный в отставке с руками, растущими из одного неприличного места, восстановил только в кухне и большой комнате. Восстановил, рискуя жизнью, и оставил висеть проводами наружу. Более в доме никто ничего не делал, поэтому Алина не очень любит собирать у себя гостей. Мне лично, как я попадаю к ней в дом, страшно хочется загнать туда бригаду чучмеков с ведрами шпаклевки и краски Тиккурилла. Но сегодня я даже и не оглядывалась по сторонам, так была поглощена обвалившимся на мою голову материнством.

– Мне в этом году будет двадцать семь и…Я боюсь, что если сделаю аборт, то потом не смогу родить никогда, – сказала я самую страшную мысль.

– А от Паши рожать ты готова? От него же не будет никакой помощи, – Марго не жалела меня. И правильно.

– Я не знаю. Он всегда говорил мне, что очень хочет ребенка. По-крайней мере, он будет расти с нормальным отцом.

– Ага. А тебе все-таки придется тратить деньги на его дом в Малоярославце, – пообещала Дашка.

– Я уже на все согласна. Это же судьба.

– Судьба… Да это плохие презервативы, а не судьба, – в сердцах воскликнула Алина. Я поняла, что с подобной проблемой ей и самой приходилось сталкиваться.

– А какой срок? – спросила Даша.

– Я не знаю. В том-то и дело. Примерно месяца полтора. А может и два.

– Как так ты не знаешь? – удивилась педантичная Маргарита.

– Вот так. Не помню, – отрезала я.

– Ты хочешь ребенка?

– Понятия не имею.

– А ты уверена, что он обрадуется?

– Да – ответила я. На чем зиждется моя уверенность, я не могла объяснить. Но почему-то в этом я не сомневалась. И у меня появилась собственная версия моего будущего, которая выглядела примерно так. Я говорю Паше, что готова родить ему ребенка. Он, конечно, сильно зол на меня из-за моей жадности и недоверия к нему, но ради ребенка он согласится все забыть и начать заново. Мы с ним снимем квартиру получше и станем откладывать деньги на няню. Он наверняка будет заботливо прыгать вокруг меня, кормить с рук клубникой и поминутно спрашивать, как я себя чувствую. А после того, как родится ребенок, я смогу наконец оценить его (Пашу) по достоинству и через нашу общую любовь к ребенку мы преодолеем все сложности и несуразности наших отношений. И пусть он никогда не станет дизайнером, а я не смогу хвастать перед подругами кольцами с бриллиантами в десять карат. Главное, у меня будет ребенок. И настоящая семья.