Sindy Gold - Все бабы дуры

– Я соскучился и хочу тебя, – высветилось на экране телефона. – И я тебя обожаю.

– А я тебя люблю, – ответила, но поняла, что больше не хочу молчать, я должна это сказать, ведь о любви надо говорить, когда не можешь держать это в себе или когда хочешь знать точный ответ на свой вопрос. Мне не так важен был ответ, в душе я знала ответ, хотя на мгновение испугалась, что ответ не совпадет с моим, но я поняла, что ничего страшного не произойдет, я уже вполне эмоционально устойчива, чтоб выдержать еще одну нелюбовь, но все мои чувства говорили, что я не могла ошибаться.

– И я ведь тоже!

Салют радости заполнил мой одурманенный от счастья мозг, он меня тоже любит, тоже! Значит, меня можно любить, значит, я достойна любви, я люблю и любима, и вот оно счастье, которого я так ждала и которое все время ускользало от меня.

Послала целующий смайлик в ответ, не зная, что говорить от счастья, клокочущего и извергающегося из моих глаз слезами радости.

– А я тебя всю.

– Ммм, это здорово.

– Хочу!

– И я тебя.

Дверь открылась, Инга вошла в квартиру, все было как обычно: разбросанная обувь, вещи, посуда, – как же это достало уже! Зазвонил телефон, звонил Саша:

– Алло, привет!

– Привет, милая, я задержусь, у меня тут работы привалило, а потом качалка. Все нормально?

– Да, мой хороший, если не считать бардака, который оставили наши дети, все прекрасно. Ты не знаешь, где они?

– Карин, наверно, на работе, Эрик на тренировке, все как всегда.

Да, все как всегда, почему же так муторно на душе, почему хочется завыть и все раскидать, а не наоборот – бегать и собирать, складывать, мыть. Как же я устала от всего этого.

Инге было 43, мужу 44, они знакомы с юности, он был ее первым и единственным мужчиной, она даже и не смотрела ни на кого больше, ведь он такой настоящий, за ним как за каменной стеной, он всегда поможет, приласкает, ответит на все вопросы и решит все проблемы. «Таких уже не делают», – частенько говорила ее мама, которой он тоже всегда помогал, когда было нужно, и никогда не отказывал, и не сердился, что его потревожили. Ее семья села ему на шею и свесила ножки, он всегда решал все проблемы, и даже если она понимала, что он злится, он этого не высказывал никогда, она уважала его за это и любила еще больше.

Но она не давала ему то, чего он хотел, хотя понимала, что ему это нужно, она умирала от оргазма, когда у них доходило дело до занятий любовью, он был искусным любовником и всегда доводил ее до экстаза, но ей не хотелось это повторять вновь и вновь, как ему. Она не могла понять, что с ней не так, но ее тело молчало и противилось, она думала удовлетворять его без своего желания, но не могла насиловать себя, да и Саша видел ее нежелание.

Они обращались к врачам, покупали всякие штуки для разжигания женского либидо, но желание не приходило. По молодости все было более приятно и сладко, а после рождения двух детей желание вообще покинуло ее, и она крайне редко соглашалась на интимную близость, хотя Саша был так же нежен и предупредителен, как и раньше. Сначала Саша еще настаивал на близости, потом все меньше и меньше, постепенно она сошла почти на нет, ее это, естественно, устраивало, ей и не надо было, а надо ли Саше или нет – ее эта мысль даже не посещала, раз ей не надо, то и ему уже, наверно, не надо.

Телефон опять завибрировал, пришло сообщение от Стаса, ее бывшего одноклассника, он разыскал ее совсем недавно в ОК и рассказал, что собирается репатриироваться через месяц, спрашивал, как обстоят дела в Израиле, задавал кучу вопросов, на что-то она отвечала, на что-то – Сашка. Пытались помочь как могли, он ни о чем не просил, но они сами с удовольствием помогали и позвали к себе перекантоваться первое время.

Стас недавно развелся, бывшая жена и дочка оставались в их общей квартире, а он решил репатриироваться и начать новую жизнь на исторической родине. Вспомнил про Ингу, которая когда-то так нравилась ему, но она даже не догадывалась о его увлечении, он никогда не показывал свою симпатию, а она была холодна и отрешена, как звезда на небе, возможно, это ему и нравилось, что она такая недоступная, как муза. Он посвящал ей стихи и песни, но время проводил с более сговорчивыми девчонками, в которых не было отказа у обаятельного и симпатичного Стаса, ему все всегда давалось легко и весело, и мысль, что надо приударить за Ингой, даже не посещала его, он издалека наблюдал за ней, но никогда не пытался сойтись с ней поближе, она была недосягаемой мечтой, и не хотелось этот образ разрушать.