Сандра Браун - Нет дыма без огня

— Для вас это, должно быть, было весьма удобно. То что муж помогал вашим планам. Интересно, а ему-то вы тоже сначала дали, чтобы он ничего не заподозрил?

Лара изо всех сил ударила его по лицу. Пощечина оказалась неожиданностью не только для Кея, но и для нее самой. За всю жизнь Лара никого ни разу не тронула пальцем. Ей и в голову не приходило, что она способна на это.

В основе ее воспитания лежало умение сдерживать себя. В родительском доме никто не смел давать волю чувствам. Громкий плач, хохот и любое необузданное проявление эмоций считалось абсолютно неприемлемым. Умение прятать свои чувства сослужило Ларе хорошую службу в Вашингтоне.

Она не могла понять, каким образом Кею удалось вывести ее из равновесия, но это ему определенно удалось. Если бы не сильная боль в руке, она бы не поверила, что дала ему пощечину.

Внезапно, прежде чем она могла сообразить, он ухватил ее за запястье, подтянул к себе и завел руку ей за спину.

— Не вздумайте когда-нибудь повторить подобное со мной. — Он четко выговаривал слова, почти не разжимая стиснутых в узкую линию губ. Взгляд его был прямым и пронизывающим, как лазерный луч.

— Вы не можете так разговаривать со мной.

— Неужели? Это еще почему?

— Вы не имеете права меня судить.

— Имею, и еще какое. На земном шаре есть еще места, где за супружескую неверность женщин побивают камнями.

— Вы считаете, что если бы меня побили камнями, то мы были бы квиты? Поверьте мне, что расправа, учиненная прессой, столь же смертельна. — Она почувствовала, что у нее затекла рука, которую он продолжал сжимать. Она подвигала пальцами. — Вы делаете мне больно.

Он медленно отпустил Лару и сделал шаг назад.

— Это у меня рефлекс.

Подобие извинения, на большее нечего рассчитывать. Как ни странно, но она почувствовала, что он искренне сожалеет, что причинил ей боль.

Он сморщился и схватился за бон.

— Вам плохо?

— Пустяки.

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет.

Ее первым движением, как врача, было протянуть к нему руки, поддержать, оказать помощь. Но она не двинулась с места. Во-первых, ему не нужна ее забота. Во-вторых, и это самое главное, Лара боялась к нему прикоснуться. Только теперь, когда он ее отпустил, она поняла, как близко он прижимал ее к себе.

Растирая кисть, чтобы восстановить кровообращение, она решила обратить все в шутку для его и своей собственной пользы.

— Я редко нападаю на своих пациентов.

Неуместная веселость не нашла отклика, Кей даже не улыбнулся. Он был занят тем, что напряженно изучал ее лицо.

— Ночью я вас не узнал, хотя видел ваши снимки в газетах, — заметил он. — В жизни вы выглядите по-другому.

— Я постарела на целых пять лет. Он покачал головой.

— Есть что-то еще. У вас другой цвет волос. Лара потрогала волосы.

— Я их больше не осветляю. Рэндаллу нравились блондинки.

— Вернемся к вашему мужу. Бедняга Рэндалл. Он себя чувствовал, наверное, как если бы из-под него вдруг выдернули табуретку? Непонятно, почему он с вами не расстался? — Опять в его голосе появились жесткие нотки сарказма. — Так вот, вы, законная венчанная жена Рэндалла Портера, очутились на обложке журнала «Нэшнл инкуайрер» в качестве замужней любовницы сенатора Кларка Такетта. И еще появились снимки, где Рэндалл вас увозил из коттеджа, причем в одной ночной рубашке.

— Не надо мне напоминать о газетах. Я ничего не забыла.

— И как же поступает Рэндалл? — вопрошал он, словно не слыша ее слов. — Он ведь служит в госдепартаменте. Он дипломат. Он должен обладать даром речи, уметь ответить на любой вопрос. И что же? Разве он отрицает обвинения в ваш адрес? Нет. Разве он храбро выступает в защиту вашей чести? Нет. Разве он разоблачает вас как обманщицу и развратницу? Тоже нет. Разве он объявляет, что вы признали свой проступок и раскаялись, как подобает истинной христианке? Нет, ни в коем случае. Он запер рот на замок и ни словечка. Никаких заявлений до своего отъезда в эту банановую республику, куда он прихватил с собой и вас. «Мне нечего сказать» — это все, что репортеры из него вытянули. — Кей сочувственно покачал головой. — Действительно, что тут можно сказать, когда собственную жену поймали прямо по вашим носом в объятиях лучшего друга и их интрижка стала делом политической важности в национальном масштабе.

— Мне тоже нечего сказать. — Она решила, что будет держать себя в руках, как бы он ее ни провоцировал.

— Хотя Рэндалл погиб мученической смертью за свою страну, на мой взгляд, он все же трус.