Сандра Браун - Пламя страстей

– Вы женаты? – спросила она, когда длившаяся дольше обычного боль немного улеглась.

– Нет.

Он снял свою ковбойскую шляпу и бросил ее в кабину – у него были длинные темно-каштановые волосы.

– Уже скоро… Это, должно быть, так ужасно для вас. Простите!

Он улыбнулся, достал из заднего кармана джинсов цветастый носовой платок и повязал вокруг головы. Вдруг Ли осознала, как поразительно красив этот человек. Под расстегнутой рубашкой была видна загорелая грудь, и волоски на ней напоминали узор искусно сотканной паутины.

– О, ничего страшного! Я бывал в переделках и похуже! – Его чувственные губы разошлись в широкой улыбке; блеснули белоснежные зубы. Он достал салфетку и осторожно промокнул пот, бисеринами выступивший у нее на лбу и над верхней губой. – Только в другой раз выбирайте день попрохладней, – пошутил он, стараясь заставить ее улыбнуться.

– Это была Дорис Дей, – выговорила она.

– Простите? – не понял он.

– Я смотрела фильм с Дорис Дей. Ее мужа играл Джеймс Гарнер. Он работал акушером. Арлин Фрэнсис вдруг начала рожать в «роллс-ройсе», и Дорис Дей помогала ему принять роды.

– Это там он загнал автомобиль в бассейн?

Она рассмеялась.

– Кажется, да.

– Кто бы мог подумать, что подобный фильм станет учебным! – Он прошелся «клинексом» по ее шее.

– Как вас зовут?

– Чад Диллон, мэм.

– А меня Ли Брэнсом.

– Рад с вами познакомиться, миссис Брэнсом.

Накатившая волна боли показалась ей не такой сильной, потому что добрые руки Чада гладили ее затвердевший, ставший источником нестерпимых страданий живот. Когда схватка прошла, он сказал:

– Думаю, что уже скоро. Хорошо, что у меня есть термос с водой. Пойду вымою руки.

Он достал из кабины канистру с водой и, стоя возле пикапа, вымыл руки так тщательно, как только мог.

– А что вы сегодня делали? – вежливо поинтересовалась Ли, пытаясь таким образом выведать, почему он так грязно одет.

– Копался в двигателе самолета. Значит, он механик. Странно, вот уж непохож…

– Вы пока снимите, что у вас там понадето... нижнее белье, – мягко произнес он.

Ли закрыла глаза – ей было стыдно на него смотреть. Если бы он не был так красив..

– Постарайтесь не стесняться меня – ведь нам вместе придется присутствовать при родах.

– Извините, – пробормотала она. Из-за жары на ней не было ни лифчика, ни комбинации, только трусики. С помощью Чада ей удалось стянуть их с себя и стащить с обутых в сандалии ног.

– Может, и босоножки снять? – предложил Чад.

– Нет, ничего… – только и успела произнести она. – Чад! – вырвался у нее крик, когда тело снова пронзила боль.

Он быстро опустился на колени между ее согнутыми ногами.

– Уже видна головка, – сказал он, издав смешок, в котором слышалось облегчение. – Вы, кажется, должны тужиться... или как?

Продолжая глубоко дышать, она изо всех сил напряглась.

– Очень хорошо, – подбадривал он ее. – Все правильно, мэм. – Его низкий, спокойный голос словно проливал бальзам на ее истерзанное нутро. – Мы почти у цели. Ли, – проговорил он, наклоняясь, чтобы вытереть пот у нее со лба. Платок, которым был повязан его лоб, промок насквозь. Тыльной стороной ладони он провел по бровям. От влаги волосы на груди завились колечками. Он достал складной нож – ему пришлось вытянуть ногу, чтобы залезть в карман плотно облегающих штанов. Промыв нож водой из термоса, он срезал бретельку ее ночной рубашки.

– А вы ого-го! – сказал он. – Другая бы кричала, сходила с ума… Вы самая смелая женщина, какую я когда-либо встречал.

«Нет, нет!» – хотелось крикнуть ей. Нельзя допустить, чтобы он так думал! Нужно объяснить ему, какая она трусиха! Но прежде чем она успела найти необходимые слова, он снова заговорил:

– Ваш муж может вами гордиться.

– Я... у меня нет мужа, – еле выдавила она: ее снова пронзила нестерпимая боль.

Чад, казалось, был ошеломлен и пришел в себя, лишь увидев ее исказившееся от боли лицо:

Тогда он вновь обратил взоры туда, откуда должен был появиться ребенок, и глаза его расширились от радости.

– Ну, вот и прекрасно! Вот так, еще чуть-чуть. Уже вышла головка, – воскликнул он, смеясь.

Младенец причмокнул, пустил слюни и наконец закричал..

– Давай, Ли, ты молодчина! Еще немножко, только бы вышли плечи! Так, так, еще! Отлично! О Господи! – вскричал он, приняв малыша, еще скользкого, в свои сильные руки. – Посмотрим, что тут у нас. Чудесная девочка!

По щекам Ли потекли слезы счастья и облегчения, когда она увидела, как радостно он смотрит на дитя.