Виолетта Лосева - Пирожок и Парижанка

«Вот он, мой мир, – думала Ева, переключая каналы в приемнике не снижая скорость, – Вот она – моя орбита… Обожаемая Майка с хорошим мальчиком Митей. Вполне лояльный начальник, который ухаживает за мной, но если нужно кого-то уволить, то закрывает мной амбразуру. Любимая подружка Иванка со своим авантюрным увлечением „младше на 15 лет“. Майкин папа, с которым, хочешь – не хочешь, а придется встретиться на „юбилейчике“, потому что дочка хочет видеть всю свою семью. А, может быть, и не хочет. А просто соблюдает приличия. Как смешно. Какие глупости порой заставляют нас делать те самые пресловутые приличия. С одной стороны – это никому не нужно. И даже в тягость. С другой стороны – все придут и будут делать вид, что получают удовольствие от встречи. Я – с бывшим мужем. Митины родители – с нами. Майка – с Митиными родителями и другими родственниками. Анекдот какой-то, а не мир самодостаточной женщины. Кто там еще кружится по моей орбите? Три сотни коллег, соседи, знакомые, случайные прохожие… Да-да, еще мудрый Мартин в прошлом с его миссионерскими замашками, и мужчина, который на данный момент и – как ни прискорбно себе в этом признаваться – за неимением лучшего – может считаться любимым… А может быть я вообще вполне упакованная дама? И жаловаться не на что?»

– А мое солнышко уже едет домой? – Андрюша позвонил как раз в тот момент, когда Ева, наконец, «нащелкала» канал, где транслировали какое-то интервью. Дорожная музыка уже порядком надоела.

– Привет, я за рулем, – коротко ответила Ева, делая акцент на «руле», хотя обычно ей, как опытному драйверу, это абсолютно не мешало.

– Позвони, когда сможешь, – услышала она в трубке, – Не хочу тебя отвлекать. Хотел сказать буквально несколько слов, но не хочу, чтобы ты разговаривала во время езды.

– Говори.

– Да нет, не отвлекайся. Ничего важного. Я, наконец, встретился со своими мастерами. Если бы ты знала, какой это кошмар. До трех часов они даже не позвонили…

– Андрей, про свои кошмары расскажешь потом. Извини.

– Да-да, конечно. Я только хотел спросить, а не встретиться ли нам сегодня? Как мое солнышко смотрит на то, чтобы я приехал вечером? Ты сильно устала?

Да, для человека, который «не хотел отвлекать» Андрюша был слишком многословным. И это раздражало. Это мелочь, как сказала бы Майка? Да куда же от них деться, от этих мелочей?

У Андрюши уже давно были ключи от ее квартиры, поэтому он мог и не так уж строго согласовывать свой визит… Но Андрюша не любил брать на себя ответственность. Поэтому всегда спрашивал. Хотя бы для приличия. В некоторых случаях Ева была благодарна ему за это. В некоторых – ее это ужасно бесило. По-прежнему, как в юности или в сказках – хотелось ПОСТУПКОВ. И сама себя одергивала: какие поступки? Какое геройство? Какие подвиги?

Все культурненько… Все пристойненько… «И закусочка на бугорке…»

Без страстей.

– Лучше не нужно сегодня, – сказала Ева, – я приеду поздно. Устала. Нужно еще чуть себя в порядок привести. Завтра же на работу. Давай не сегодня, а?

– Ну ладно, – голос у Андрюши был разочарованный. Видно, после геройских разговоров с сантехниками, ему хотелось показать любимой женщине, как он справляется со сложными жизненными ситуациями. И с ЖЭКом, в том числе. Блеснуть, так сказать. А тут такой облом получился…

– Позвоню, если не очень поздно приеду, – сказала Ева, отключаясь.

Да что со мной творится?

Ева не могла без раздражения смотреть современные ток-шоу. И все равно смотрела. Самой было странно: все понимаю, кровосмесительные сюжеты и «клубничные» повороты событий просто отвлекают зрителей, жаждущих зрелищ, от чего-то более важного, глубокого, насущного. Все понимаю: на животном уровне это «работает» безотказно: если дедушка насилует внучку годами, а мама, раздавшая восемь детей по интернатам, беременна девятым, то… Это «цепляет» гораздо сильнее, чем рассуждения о смысле жизни или новости экологии. Что именно цепляет – это уже другой вопрос. Главное – цепляет.

В ток-шоу это называлось «мы поднимаем важные проблемы».

Особенно раздражали «звезды» и такие себе околозвездные персонажи, которые выступали в качестве экспертов, обязательно стремились высказаться по всем вопросам и красиво рассуждали о том, что, дескать, «вас, наверное, в детстве недолюбили, поэтому вы сейчас на свою жену с ножом бросаетесь» или «прости свою маму за то, что она тридцать лет назад завернула тебя в целлофановый пакет и бросила в мусорный бак. Это же твоя мама! И нужно уметь прощать!»