Виолетта Лосева - Пирожок и Парижанка

– А вернешься когда?

– В воскресенье.

– Ты позволишь?…

– Позволю, – перебила Ева, – Вернусь – позвоню.

– Может, я подъеду в воскресенье? Я соскучился ужасно…

– Позвоню, – еще раз повторила Ева, – Будет видно.

И сейчас, сидя под звездным небом и вдыхая воздух, которого нет больше нигде на всей планете, Ева думала о том, что, наверное, пора заканчивать этот роман с Андрюшей. Долгое время ей казалось, что… пусть будет. Не мешает. Даже мило иногда бывает… Дает себя контролировать. Даже слушается иногда. Но… Если человек на расстоянии в течение дня три раза вызвал у тебя раздражение, то… вряд ли нужно его держать при себе…

В воскресенье вечером, чуть спала жара, Ева попрощалась со Старым Домом, села за руль и двинулась в город. Дорога предстояла неблизкая. Старый дом с осуждением смотрел на нее пыльными окнами и, наверное, погрозил бы пальцем, будь у него пальцы.

«Через месяц вернусь», – пообещала Ева.

«Ну-ну», – вздохнул Дом.

«Дождешься?» – спросила она.

«А куда я денусь?»

«Не развалишься?»

«Не знаю, не знаю…»

«В романах и фильмах в таких случаях, когда женщина ставит точку в одних отношениях, сразу появляется какой-нибудь старый друг или новый случайный знакомый и начинается новый роман. С приключениями… – Думала Ева, выруливая на трассу, – А у меня? Скажу завтра Андрюше „пока“, и что? Сама же пожалею через полчаса. Совсем одной хуже… Если сомневаюсь, значит время еще не пришло. Не пришло? Вот ехала бы в электричке, попался бы мне попутчик с самоваром, как в фильме „Москва слезам не верит“… Так нет же. Еду на собственном авто… Какие электрички? И где теперь, кроме интернета, знакомятся дамы моих лет?..»

Ева включила местную волну. Читали отрывок какой-то книги. В памяти отложилось: «…Тигров любить сложно. Они рычат. Но… Никто и никогда не прижмется к тебе с такой нежностью, как этот страшный хищник… Кроме того… Для того, чтобы полюбить тигра, нужно быть тигрицей…»

«Какие хорошие слова, – подумала Ева, – Ну что ж, будем искать своего тигра? Нежного хищника? Или такое бывает только в книгах? Нужно записать эту фразу в список моих люкс-реплик. Давно я не заглядывала в тот файлик»..

– Мамочка, ты где? – голос Майки, как всегда звучал приветливо и мягко, – Занята? Говорить можешь? За рулем? Привет.

Майка всегда сразу задавала все возможные вопросы, чтобы облегчить выбор. Умничка моя!

– Привет! Еду с дачи. Не занята. Говорить могу. За рулем.

– Окей, я быстренько. Я только хотела напомнить, что в следующее воскресенье мы ждем тебя к обеду. По случаю нашего юбилейчика.

– Я помню, моя девочка. Ты что?

– Хочешь – приходи с Андрюшей. Хочешь – сама. Папа тоже будет.

Тоже сразу предупреждает. Умничка моя! Папа тоже будет!

О, эти дети разведенных родителей! Даже во взрослой жизни им нужно слегка изворачиваться, чтобы не поставить любимых маму и папу в неловкое положение. И, сохраняя лицо, делать вид, что все в порядке.

Дочка Майка с детства была взрослой. И самостоятельной. Аккуратной до скрипа. Приходила домой, рыдая, если кто-то в песочнице случайно песком попадал на ее белые гольфы. В шесть лет затевала стирку в маленьком тазу.

– Да чего ж ты так плачешь? – уговаривала ее Ева, – Разве тебя кто-то ругает? Это же просто ерунда! Или тебя ударил кто-то?

Майка вскидывала удивленные глаза. Причем тут «ругает или не ругает»? Что, плакать можно только от боли (если упала) или от страха (если поругают)? И причем тут вообще кто-то еще, когда самой досадно?

Ева уважала дочь. И, в какой-то момент, поняла, что в ее случае главными принципом воспитания должно быть следующее: не мешать!

Майка легко окончила школу с золотой медалью. Легко поступила в технический ВУЗ. Легко со второго курса начала подрабатывать. И характер у нее был такой: не замечать вокруг ничего плохого.

Ева была убеждена: если человек не видит какого-то дерьма перед собой (в жизни, в разговорах, в отношениях, в подтексте), это происходит не всегда от того, что он глупый или слепой. Часто это происходит от того, что человек просто выше этого.

«Будь выше этого!»

Речь не шла, разумеется, о позиции «если я не вижу, значит этого нет». Отнюдь… Речь шла о том, чтобы не ввязываться в мелкие и мелочные разборки, и не реагировать на фразы и взгляды, целью которых было спровоцировать реакцию или заставить собеседника почувствовать дискомфорт.

С Майкой было легко.

И ей со всеми было легко.