Сандра Браун: Шелковая паутина

— Не нарушу ли я ваши правила, если возьму с собой камеру? — спросил Эрик.

— Нет, конечно, — ответила Эдна. — Пока вы здесь, вы будете устанавливать свои правила.

— Спасибо, миссис Гаррисон.

— Эдна, — поправила она.

Его лицо озарила такая широкая улыбка, что впору было помещать ее на обложку журнала.

— Эдна. Я только сбегаю к машине и через минуту присоединюсь к вам. Займите мне местечко в очереди, Би Джей.

— А как же! Кэтлин, может, ты проводишь Эрика, чтобы он не заблудился?

Кэти хотела было возразить, но побоялась показаться невежливой. По какой-то причине ей не хотелось оставаться с ним наедине. Может быть, ее раздражало его сходство с Дэвидом Россом. Или же, как предположил тогда сам Эрик, она с недоверием относится к журналистам. В лагере никаких закулисных махинаций нет, и, поскольку «Горный» ей дорог, Кэтлин не может примириться с тем, что кто-то чужой будет рыскать здесь в поисках чего-нибудь жареного.

— Только вы поторопитесь, а то еда может закончиться. Добавок пока никому давать не будем, но вы все же не задерживайтесь, — предупредила Эдна.

Пожилая пара рука об руку двинулась к столовой.

— Где ваша машина? — поинтересовалась Кэтлин.

— Припаркована у моего домика.

Она развернулась и пошла по тропинке к гостевому домику.

Он располагался совсем близко, но, подойдя к машине, Кэтлин совсем запыхалась. Эрик, кажется, сообразил, что Кэтлин рядом с ним чувствует себя не в своей тарелке. Когда он поднимал дверцу багажника, Кэтлин заметила спрятанную в усах усмешку.

Он открыл черную пластмассовую коробку, вынул видеокассету и вставил ее в камеру. Кэтлин никогда еще не видела вблизи профессиональную камеру и, к собственному удивлению, была заинтригована.

— Вы можете понести это? — Эрик кивком головы показал на длинный металлический цилиндр с ручкой.

— Конечно.

Попытавшись поднять цилиндр, она чуть не вывихнула руки. Кэти и в голову не пришло, что он может оказаться таким тяжелым.

— Что там?

— Тренога.

— Она весит тонну!

— Да, я знаю. Вот почему я попросил вас понести ее. — Он подмигнул. — Кроме того, я никому не позволяю касаться моей камеры.

Одной рукой он ловко опустил крышку багажника, и они отправились в обратный путь. По дороге они не разговаривали. Кэтлин вряд ли вымолвила бы слово, даже если бы захотела. Под тяжестью треноги она могла только пыхтеть.

Эрик галантно распахнул перед ней дверь столовой. Кэтлин испепеляюще взглянула на него и, споткнувшись, ввалилась в зал. Их встретило гудение двух сотен детских голосов.

— Куда бы мне все это поставить? — спросил Эрик, оглядывая помещение.

— Вопрос сформулирован неточно, мистер Гуджонсен, — едва выдохнула Кэтлин.

— Ай-яй-яй, мисс Хэйли.

— Вот сюда, — перебила Эдна готовящуюся дать достойный отпор Кэти. — Эрик, почему бы вам не положить ваше оборудование на приступку? Здесь его никто не тронет. Берите скорее еду и садитесь к нам за стол. Сегодня здесь чуть тише, чем обычно.

Эрик забрал у Кэти цилиндр и поставил его и камеру туда, куда показала Эдна.

— Пошли? — Потирая руки, Эрик кивнул в сторону раздаточной ленты.

— Конечно, — холодно отозвалась Кэтлин. — Думаю, вас приятно удивит еда в нашей столовой: она едва ли не лучше домашней стряпни.

— Сейчас я готов съесть что угодно. Сегодня у меня и крошки во рту не было.

— Следите за фигурой? — едко поинтересовалась она.

— Нет, — глаза его сверкнули. — Но было бы чертовски занятно последить за вашей.

Она прикусила язык, не желая ввязываться с ним в беседу на подобные темы.

Кэтлин вынуждена была познакомить его с женщинами, хозяйничавшими на кухне. Это они три раза в день кормили вкуснейшими блюдами детей и персонал лагеря «Горный». Большинство из них годились Эрику в матери, но они буквально залучились от удовольствия, когда он принялся нахваливать их стряпню.

Эрику и Кэтлин положили на тарелки тушеного мяса и овощей, пока они двигались вдоль раздаточной линии. Кэтлин потянулась за стаканом мятного чая со льдом, когда Эрик вдруг поймал ее руку и потянул носом воздух.

— Чувствуете, пахнет персиком?

Персиком? Ее блеском для губ? Она подавила импульсивное желание облизать губы. Эрик внимательно ее оглядывал, стараясь увидеть нечто неуловимое.

— Персиком? — невинно переспросила она, — А-а, вот ваш персик. Персиковый мусс на десерт, — с облегчением добавила она.

— Прекрасно. Я люблю персики.

Странно, но Кэтлин уловила в его голосе некую угрозу.