Фидан Бабаева - Наваждение

Я не знал, чем они занимаются, как наполняют свои кошельки (уж точно не на стройке) и мне было наплевать, как они это делают. Я просто хотел стать таким же, как они. Примерно через час в магазин вошел отец. От него несло спиртным и я понял, что сегодня в его чашке побывал не только чай. И я не удивился: порой он любил пропускать стаканчик. Я поздоровался с ним, но он не взглянул на меня. Его взгляд был прикован к Айгюн, которая в этот момент перевернула страницу.

– Опять!– вдруг взревел он.– Надоела уже!

Он подошел к ней и с силой вырвал у неё роман. Бросил на пол. Глаза наполнились кровью и в висках пульсировала вена.

– Идиотка! Неужто ты думаешь, что твоё образование здесь кому-нибудь нужно?! В нашей гребаной жизни это никому не нужно!

Он растоптал книгу ногами и весь красный как рак покинул магазин.

Айгюн заплакала.

–Эй, не плачь!– попытался я успокоить.

– Что он наделал?– всхлипнула она.– Эта книга из библиотеки. Как я теперь её верну?

Я поднял книгу и рассмотрел страницы. Одни были помяты, другие разорваны.

– Я тебе куплю новую. И у тебя еще много будет своих книг. Обещаю,– сказал я и впервые за долгое время обнял сестру.

Через несколько часов отец вернулся. Он выспался дома, немного отрезвел и стал почти прежним Фуад Манафлы. Айгюн со страхом взглянула на него, но теперь её папа не представлял для неё какой-либо угрозы. Он чмокнул её, а меня похлопал по плечу, вызвав моё удивление. А затем отправил домой. Кстати, не забыл дать денег.

Когда мы возвращались, я встретил Наргиз. Айгюн пошла дальше, а я остановился, чтобы обменяться банальными фразами и говорящими взглядами. Она сказала, что получила зарплату и завтра собиралась взять мать снова к врачу. «Удачи!»– только это я и смог произнести. Подбодрить пустым звуком, которое ничем не поможет и удачи не принесет.

Мы расстались, но мои ноги желали вновь повернуть в обратную сторону и понестись за ней. Словно только в Наргиз была заключена сила моего тяготения. Кто читал учебник по физике в седьмом классе– понимает, о чем я.

Я вошел в квартиру и остановился в дверях гостиной, которая еще служила спальней для моих родителей. Мама сидела в дедушкином кресле и смотрела сериал. Она напоминала зомби в такие минуты. Я всегда удивлялся, как женщины всей страны со всеми проблемами, заботами и переживаниями умудряются бросать все дела и целых два часа витать в мире турецкого производства! А через час подниматься и творить сериал в своей жизни.

Оставив маму, я вышел во двор. Сел в беседке. Чувство голода стало проступать всё сильнее, но я знал, что мама не встанет со своего места во время сериала, даже если в стране объявят чрезвычайное положение. Вы не подумайте, что я не мог за собой поухаживать! Отнюдь нет. Мог даже сварить суп. Научился готовить в двенадцать лет, когда узнал, что Пеле тоже умеет это делать. Тогда я повторял всё, что умел делать мой идеал– любимый Пеле. Но мне было лень вставать и я решил подождать, наблюдая, как умирает день. Я смотрел на небо и в общем был доволен своей жизнью, пока один голос не напомнил мне об одном чувстве, что таилось внутри меня.

– Фариз сказал, что был в твоем магазине,– сказал он почти вызывающим тоном.

Я посмотрел на него. Футболка с изображением Биг-Бена и джинсы. Лицо было покрыто щетиной, но цвет лица был почти такой же, как у Фариза, только чуть бледнее.

– Да, был,– сказал я.

Он сел рядом.

– Мне понравился твой ответ,– улыбнулся Габиль.

– Я снизил бы цену только тебе.

Не знаю, что вдруг нашло на меня, но мне захотелось угодить ему. Понравиться Габилю.

– Приятно слышать, Халид. Ты– хороший парень, и я рад, что мы знакомы. Но я хотел бы узнать тебя поближе, чувак.

Я удивился, услышав его слова. Моментально посмотрел на окно: Храни Господь все турецкие сериалы!

Надо было что-то ответить, но я растерялся. Понимал, что это важные минуты в моей жизни. Возможно, самые важные.

– А зачем ты хочешь, чтобы я стал твоим другом?– спросил я.

– Да этот пацан нравится мне всё больше!– рассмеялся вдруг Габиль.– Я нуждаюсь в помощи, Халид. И знаю, как тебе необходима работа.

– Ты предлагаешь мне работу?

В горле пересохло и я еле произносил слова.

– Возможно. Ты должен согласиться и тогда я тебе всё объясню. Подумай о моем предложении,– он заглянул мне в глаза, еще раз повторил «подумай» и ушел.

Вскоре отец вернулся и мы приступили к ужину. Я смотрел на тарелку супа и вместо плавающих в ней тефтелей видел глаза Габиля. Эти два черных глаза, обладатель, которых вот-вот зацепит меня на крючок. Я предчувствовал это. Мне казалось, что кто-то разделил меня на две части. Одна часть сопротивлялась, могу даже признать, она боялась той неизвестности, что ожидала меня впереди. А другая моя половина упрямо твердила всего одно слово: «Согласись». Ведь с другой стороны, что я терял? Ровным счетом, ничего. Я ничего не имел, чтобы еще потерять. А предложение Габиля могло пойти на пользу. И имел ввиду я не только себя, но и близких, Наргиз. Если бы я имел хотя бы крошечную долю того, что было в бумажнике Фариза, я смог назвать бы себя счастливчиком. Ведь только в деньгах кроется если и не счастье, но свобода. И эти слова говорю вам не я, а говорит и доказывает сама жизнь.