Фидан Бабаева - Наваждение

И ту её взор переместился на меня:

– Еще раз увижу, как ты с ними разговариваешь, отцу доложу!

– Я всего лишь поздоровался с ними!

– Марш к столу!– приказала она.

После обеда я вышел во двор. Присел на стул и закурил. Думал о том, как прожил двадцать лет своей жизни. Школа, выпускной, тогда я не поступил в универ и меня забрали в армию. В город Физули. Постоянные выстрелы, атаки и нападения вражеской армии. После ответных атак с нашей стороны враг умолкал, зализывая раны, и через некоторое время появлялся вновь. Эти годы я считаю лучшими в своей жизни. Только в такие минуты осознаешь цену жизни и дружбы. Помню, как мы раскуривали на шестерых драгоценную сигарету, добытую неизвестно откуда. А некоторые сжимали окурок в руках, чтобы хоть как-то утеплить замерзшие конечности. И если бы сейчас меня спросили, в какой отрезок своей жизни я хотел бы вернуться, ответ мой однозначен: в армейский период. Уже прошло чуть больше года с того времени, как вернулся и я до сих пор ощущаю, как со всех сторон взрываются мины…

– Привет, чувак!

Я обернулся. Это был мой сосед. Вагиф. Ровесники, мы дружили с того самого момента, когда смогли выговорить имена родителей. Разница между нами состояла только в том, что внешностью он был намного светлее меня (мама в детстве называла меня чертенком), после армии он поступил в ПТУ, и он совсем не знал английского языка.

– Что делаешь? Тебя не видно,– сказал я.

Он вытащил сигарету из кармана и тоже закурил.

– Сейчас только приехал из Мярдакяны, там одна стройка ведется, работаю там.

Вагиф еще что-то говорил, но я его не слушал. Мысли мои были направлены на другую тему:

– А ты знаешь, что Габиль приехал?

– Правда?– удивился он.– Не видел его пока.

– Мне тут ребята сказали, что они каким-то бизнесом промышляют. У них, говорят, постоянно теперь деньги водятся,– сказал я почти шепотом.

– Возможно, я точно не знаю. А если тебе так любопытно, сам всё и разузнай у них. Попроси, чтоб тебя приняли в их банду.

И тут Вагиф рассмеялся.

– Совсем не смешно!– ответил я и еле удержался от желания врезать ему по физиономии.

Наступил вечер. Отца еще не было, и я пользовался свободными минутами. Был уверен: завтра он вновь заберет меня в свой магазин. А я просто не выносил торчать там, за прилавками даров азербайджанской земли. Видимо, я был большим исключением, но у меня не было желания торговать и ходил я туда только из страха, что отец найдет мне другую работу. Например, на стройке. В жару и пыли тащить камни, потеть, как извозчик: ни за что!

Я вытащил из кармана деньги, которые отдавал мне отец каждый вечер, если я спокойно сидел на месте и продавал овощи. Был нормальным мужчиной, как он меня называл. Завтра я вновь собирался стать таковым, так как хотел деньги сегодня потратить. Ни на себя или на друзей. Вот только не смейтесь! Я шел в магазин, где продавались цветы и собирался купить там три красные розы, на большее их количество денег уже не хватало. Знал, как она их любит, знал, как она обрадуется. И сегодня мне вдруг очень захотелось увидеть её светящуюся улыбку.

Купив цветы, я направился к ней. Она жила во дворе напротив моего. С такой же системой расположения квартирок, только их двор был чуть поменьше и чище. Мы учились в параллельных классах, но так сложилось, что познакомились, когда заканчивали школу. Она всегда напоминала мне кинодив Индии. Длинные черные волосы, выразительные большие карие глаза, ямочки на щеках и губы цвета её любимых роз. Читатели, если среди вас сейчас есть художник, пожалуйста, нарисуйте её и отправьте мне портрет. Я до сих пор влюблен в эти черты лица и готов любоваться ими до конца жизни.

Пока я служил на благо родины, она дважды срезалась на экзамене и решила больше времени не терять. Устроилась продавщицей в магазин одежды неподалеку и таким образом помогала своей старушке-матери, с которой осталась совсем одна после кончины отца.

Из окна её дома доносились звуки телевизора, я различил «Новости», и пока подходил к их двери уже был в курсе последних событий. Сделав глубокий вдох, я постучал костяшками пальцев. Никто не отозвался, но я знал, что она уже дома. По рабочему графику она выходила их дома в семь утра и возвращалась в шесть вечера. Хозяйка магазина была их давней знакомой и порой отпускала её еще раньше, чтоб та успевала прибрать квартиру и сварить обед.

Я постучал снова и, наконец, услышал шарканье тапочек. Дверь отворилась и навстречу мне вышла самая красивая девушка мира. Она была в малиновом топе и короткой юбке, открывающий её загорелые ноги.