Фидан Бабаева - Наваждение

– Наверняка, прохлаждался как всегда?– продолжила она, складка всё более увеличивалась.

– Как всегда!– осмелел я и пошел в свою комнату, если её можно было считать своей. Я делил её с младшей сестрой и дедушкой и четверть этой спичечной коробки принадлежала мне.

Дверь была прикрыта и я не постучавшись вошел.

Картина не изменилась и оставалась прежней, как и несколькими часами ранее: моя сестренка зубрила учебники. Утром, днем и ночью. 24 часа в сутки она не выпускала из рук книги, и тем не менее ей приходилось уделять еще несколько часов сну и приему пищи.

Я подошел к её письменному столу. Теперь она корпела над английским. Вирусом, заразившим весь мир. «Будешь знать английский и тебе открыто будущее!»– твердят все вокруг. Как мало, оказывается, нужно для того, чтобы нам открылось наше будущее! И люди пользуются этим девизом. Выучив «hi», «bye», «bad, good», «fuck» (ругательства на иностранном особенно важны для тех, кто изучает его).

– Аккумулятор пока не сел?– поддразнил я её.

– Отстань!– сказала она и продолжила читать.

Через её плечо я увидел, что она читала статью про Уолта Диснея. И моментально перед глазами пробежал любимый образ – мышь с огромными ушами. Микки. В детстве я был твердо уверен, что в один прекрасный день он придет и заберет меня к себе. В свой мир – счастливый и беззаботный. Я настолько верил в свою мечту, что отказывался выходить из дома, боясь, что он вдруг придет, а меня не будет. Так я и прожил с этой идеей до девяти лет. Но творение Диснея не пришло, и мечта разбилась о тысячи осколков. Но вообще-то это было моим вторым потрясением в жизни. Первой оказалась банальной: правда о Шахта-бабе. И все письма к нему, и стихи о его красном носе, и ожидание того часа, когда появятся подарки и который так и не наступил– всё это оказалось чушью собачьей.

Так я и продолжал жить, сталкиваясь всё с новыми потрясениями. Вначале они были глупые, детские, потом переросли во взрослые, сложные и тяжелые, обосновываясь напрочь в моём сердце и отравляя меня изнутри.

– Халид, Айгюн!– услышали мы.

– Отдохни, а то скоро совсем помешаешься!– сказал я сестре.

– Лучше сойти с ума, чем жить здесь!– ответила она и усилием воли покинула своё привычное место.

Я пошел за ней. Мама сидела за столом и уже начала обедать.

– Пока вас дождешься!– пояснила она, уплетая одну долму за другой.

Ела она с большим аппетитом, смакуя блюдо. Я положил немного себе и присоединился. Айгюн ковыляла вилкой в тарелке и похоже не хотела есть.

– Доченька, съешь хоть немного!– попросила мать.– Тебе бы на воздух чаще выходить.

Айгюн кивнула и отправила долму в рот. Держу пари, что в её уме строились химические цепочки.

Вдруг дверь открылась и в комнату вошел дед. Пожилой старичок, еле держащийся на ногах. Из-под густых бровей выглядывали глаза, когда-то смотревшие умным и проницательным взглядом. Теперь же они потонули в тумане склероза и взгляд их редко прояснялся до конца. Сегодня он отправлялся на встречу к банкомату, как я любил это называть. К этой встречи дед тщательно готовился, утром он звал меня, и я брил его лицо и помогал одеться. Потом надушенный и одетый, по его мнению, в лучший свой наряд, он собирался с друзьями, такими же пенсионерами, как и он, и вместе они шли туда. С каждым месяцем проделывать этот процесс ему становилось всё труднее, но он всё равно не позволял забирать его пенсию. Дед говорил, что созерцать, как банкомат изрыгает его деньги еще приятнее, чем смотреть на Флору Кадымову в молодости.

Тогрул-баба сел в кресло напротив нас. Мама предложила тестю обед, но тот отказался.

– Ну что, баба?– поинтересовался я.

– Проклятье!– рявкнул он.– Тридцать пять лет проработать учителем математики и всё коту под хвост.

– Опять ты недовольный?– спросила мать.

– Гюльнар, да за эти деньги я даже сантиметр места не смогу купить на кладбище!

Дед продолжал жаловаться на тему, что в нынешнее время смерть– большая роскошь для бедных людей, а я в это время заметил, как мимо наших окон кто-то прошел. И по-моему, я знаю кто. Я сразу встал и выглянул из окна. Четверо молодых людей, наших соседей, находились в беседке, где несколько минут назад сидел я. Они отсутствовали несколько дней и вновь появились. Парни разговаривали и я пожелал стать невидимкой, чтобы узнать о чем они толкуют.

Мама присоединилась ко мне.

– Что там?– полюбопытствовала она и увидела тех парней, на которых я продолжал пялиться.– А……Габиль с дружками вернулся. Бог знает, где они были.