Анатолий Агарков - Во всем виноваты шахматы

Хорошо, что мы сюда поднялись… Тут я решил, что девушка мне нравится не только внешне. Всего за пять коротких встреч, она словно превратилась в моего старого друга.

Спустились с Колеса Обозрения.

– Вы устали?

– Не очень.

– Пойдемте прогуляемся. В этом парке прошла моя студенческая молодость. Это здорово – вспомнить те годы!

Но Костя захотел прокатиться на Детской Железной Дороге. Купили на станции билеты и сели в вагон. Мальчику хотелось все посмотреть – он улизнул от нас.

– Мне нравится ваша короткая стрижка, – сказал я, любуясь Оксаной.

– Правда? Или вы говорите любезности?

– Нет, в самом деле. Вы с такой очень похожи на Мирей Матье.

– А кто она вам?

– Была мечтой. Но теперь все больше кажется – воплощенной.

Она отвернулась к окну.

– Хорошо тут. Я рада, что вы пригласили нас в эту поездку.

И тут я выпалил вопрос, не дав себе времени его обдумать:

– Сколько по-вашему мне лет?

– Ну-ка, ну-ка… – прикинула Оксана, озирая меня. – Выглядите вы неплохо. Я бы сказала лет на сорок.

– Сорок семь, – поправил я. – А сколько вам?

– Разве девушке задают подобные вопросы?

– Лет двадцать?

– С девятилетним-то сыном? Хотели, наверное, польстить, а оскорбили.

– Ну, хорошо, тридцать…

– Ближе к истине. Но чтобы вам не гадать, скажу так – я родилась в 1973 году.

Боже мой! Двадцать восемь лет. Разница в девятнадцать. Однако…

– Вас что-то смущает?

– Да нет… Но выглядите вы на двадцать пять и ни днем старше.

И тогда на меня нахлынуло странное ощущение времени. Сколько же мне было, когда я впервые появился в этом парке? Лет восемнадцать? А ей теперь двадцать восемь. Если бы мы встретились – я тогдашний, и она теперешняя – смог бы в неё влюбиться: в это лицо, её ножки…? Наверное, да. Ведь у меня же были любовницы старше меня…

Оксана повернула ко мне голову и слегка улыбнулась. Она привыкла к тому, что ею любуются. А у меня что-то екнуло в груди – вот я сижу в обществе очень молодой и потрясающе красивой женщины, и она мне улыбается. Как же это называется?

Так увлекся временной депортацией, что едва не пропустил её вопроса:

– А что вы видите, когда смотрите на меня?

Я начал было отвечать – но едва открыл рот, прикусил язык. В этой ситуации ничего не надо говорить – надо действовать. Я взял её руку в свои ладони и прильнул губами. А когда оторвался, заметил – Оксана сидит с закрытыми глазами. Она приняла мой жест обожания за стопроцентный поцелуй.

Мне хотелось сказать ей: «Если бы мы встретились, когда мне исполнилось девятнадцать, а вам как сейчас, я бы все равно влюбился в вас». Но что-то уберегло меня от такого признания. Должно быть интуиция – этим я рисковал все испортить. И все же, когда человек полон предвкушения счастья, когда его переносит на четверть века назад, практически невозможно не удивляться тому, насколько невероятно все происходящее – потрясающе и романтично. Господи, где мои девятнадцать лет!

И потом, когда поезд поехал обратно, а Костик вернулся к нам, Оксана загадочно поглядывала на меня и улыбалась краешком губ. Были ли у неё тайны? Может быть, она как Лялька, живет по принципу ветреницы – с этим прощаюсь, с этим гуляю, на того посматриваю. Ну, не верю я, черт возьми, что такая молодая и потрясающе красивая женщина не имеет кавалеров.

Но не об этом хотелось думать. О чувствах, которые она во мне вызывает. В общем и целом Оксана мне нравится. Мне хорошо с ней. Да, конечно, она необыкновенно красивая – но при этом она таки женщина. Вполне обычная – не кинозвезда, не балерина… Самая обыкновенная библиотекарша сельского дома культуры. Впрочем, с высшим образованием.

Потом мы катались на электромобилях по автодрому – у каждого свой – и Оксана задорно смеялась, гоняясь за Костиком.

В электричке мальчик уснул – умаялся за день бедолага. И я, воспользовавшись моментом, признался его маме:

– Мне кажется, вы – лучшее, что может быть в моей жизни.

– Увидимся через пару дней, да? – ответила она, улыбнувшись моему комплименту.

И только приехав домой, вспомнил – туфли девушке я так и не купил. Думал-думал и позабыл… Нехорошо получилось.

Оксана снова приехала в Увелку во вторник. Мы снова встретились и снова отправились на стадион с надеждой сыграть в шахматы.

По дороге она спросила:

– И все-таки, чем же вы занимаетесь?

– В каком смысле – чем занимаюсь? Торгую сантехникой, стройматериалами… Деньги делаю, как и все. Одни торгуют, другие воруют – все как всегда в капиталистическом обществе…