Анатолий Агарков - Во всем виноваты шахматы

На другой день первый же мой соперник, Ногинов В. Е. из Песчанки, пришел с бодуна и уже поддатый. Из нутра его несло перегаром, а рот выдавал свежий сивушный запах. Увидев меня, он обрадовался:

– Анатолий, какая встреча! А ну их нах… эти шахматы, пойдем выпьем. Я угощаю. Проставишься, когда сможешь. Как звучит?

– Ты серьезно? Может, сыграем для начала?

– Я уступаю тебе без боя – ты же ведь чемпион.

Закончив трепаться, Ногинов сделал ход. Руки у него подрагивали. Под ногтями чернел перегной. Можно подумать – пришел из сада, где полол сорняки руками. Или у них так принято: руки не мыть от бани до бани – жителей Песчанки, «пескарей»?

Мы играли, конечно, и прежде. И общались достаточно часто. Сегодня он разговаривал иначе, чем всегда. Не уговорив меня выпить, Владимир Егорович сменил настрой – сказал, что надерет мне задницу; что я хоть и чемпион, но он еще «о-хо-хо»…

Мне не хотелось с ним общаться – я просто играл, и партия шла к моей победе.

Почувствовав это, Ногинов еще раз предложил выпить. Я промолчал, и тогда пошел откровенный наезд со стороны недоперепившего «пескаря».

– Ты что, даже разговаривать со мною гребуешь? (гребуешь – брезгуешь, местный говор).

Я молчал. Вокруг нашего стола уже собралась толпа зевак.

– Может, ты и чемпион, но мужик дерьмовый, – наверное для слушателей заявил мой соперник.

Это уже было оскорблением и действием против правил игры.

– Судья! – окликнул я. – Тут партнер меня оскорбляет.

Подошел Проскуряков:

– В чем дело?

Ногинов склонил голову к шахматной доске.

– Мы играем… – сказал мой соперник и сделал ход.

Я ответил, не думая, и тут же услышал за спиной чей-то шепот:

– Боже мой, сейчас будет мат.

Оглянулся – глаза красносельской красотки, так вчера поразившей меня, полны были ужаса. Видать, за меня болеет, а я… Что же я натворил на доске? Вернул взор шахматной партии. Присмотрелся – точно, последним ходом я перекрыл единственную свободную клетку отхода королю… И сейчас, если противник увидит… Действительно, Боже мой! Цена непродуманного хода. Этот пьянчуга Ногинов лишил меня выдержки и осторожности, а с ними – успеха в партии и желанной победы над Маненковым.

Но пьяный «пескарь» смотрел не на доску. Проскуряков уже отошел, а мой противник вновь сверлил меня взглядом и цедил сквозь зубы:

– Предлагаю ничью. А если не согласишься, морду набью.

Это уже полный абсурд!

В сложившейся ситуации лучший выход для меня – отказаться от партии, сославшись на оскорбления противника, свидетелями которым были с десяток человек. А я почему-то сидел и ждал своей участи – сделает Ногинов победный ход или бросится в рукопашную?

Не дождавшись ответа, противник сделал нейтральный ход – матовой ситуации не увидел. Я спас короля, потом партию, и…

Ногинов, остановив часы, тяжело поднялся – человек он грузный – сказал, уходя:

– Я жду тебя в школьном дворе, чемпион.

Говорят, «пескари», когда крепко напьются, жестоко дерутся – топорами, цепями, кольями… Какое оружие предпочитает Ногинов? Наверное, кулаками – они у него не от грязи пудовые.

Я поднялся, помахал Афанасьевичу:

– Сделано. Запиши мне очко.

Повернулся к выходу. Мисс спартакиады коснулась моей руки:

– Не ходите. Не надо связываться с мужиком пьяным.

Я улыбнулся её вниманию:

– Я хоть и трезвый, но тоже мужик.

Ногинов на школьном дворе бил копытом от нетерпения.

– Агарков, сука, я тебя мочить сейчас буду.

– Полегче, а? – предупредил я его, стараясь чтобы голос прозвучал спокойно, но уже понимая, что впутываюсь в историю.

Ногинов поднял свой кулак и для пущей убедительности выставил из него указательный палец.

– Тебе давно надо хайло набить. Ты человеческого языка не понимаешь. И я тебя сейчас по стенке размажу, будешь мне тут яйца крутить, сукин ты сын недоношенный.

Пьяный урод. По глазам вижу – когда выпьет, все человеческое теряет. И при этом здоровенный, черт – его ручищами не в шахматы играть, а сваи на стройке забивать.

– Вот даже как? А все говорят, что шахматы – самый безопасный вид спорта.

– Выходит не так. Ты будешь первым страдальцем…

Я размышлял над ситуацией. Пьяный разобиженный «пескарь» ждет от меня привычной реакции – от оскорблений, угроз и прочего я либо струшу и убегу, либо в драку кинусь, и тогда он меня с полным на то основанием отметелит за милую душу.

Это он так думает…

– М-да… – я покачал головой. – Водка она такая – любого интеллектуала козлом сделает в два стакана.