Анатолий Агарков - Во всем виноваты шахматы

– Пошли, – говорю, – покормлю.

Подошли к торговым рядам – тут же на общей площадке в тени деревьев.

– Выбирай, что хочешь – я оплачу.

Женька встал в очередь за беляшами. Неподалеку за пластиковыми столами и на таких же стульях расположились любители выпить. За одним – четверо мне знакомых «пескарей», и Ногинов среди них.

– Эй, чемпион, – окликнул он. – Иди сюда. Выпьем, помиримся…

Вот он шахматный Армагеддон! Да будет известно вам, в словаре это звучит так – заключительная, решающая партия матча в случае ничейного исхода как основной части матча, так и тай-брейка. На меня разом накинулись вдохновение и кураж.

Я повернулся к «пескарям» и сказал достаточно громко и убедительно, чтобы меня все услышали:

– С козлами не пью.

Женька Пилат встрепенулся:

– Где козлы? Кто козел?

И вскинул орлиный взор, ноздри раздул, расправил богатырские плечи. Ему ведь хочется отработать беляши, не отходя далеко от очереди.

– Вон туда посмотри, – кивнул я на столик четырех «пескарей». – Вот кто из них сейчас встанет, тот и козел.

Пилат хищно сдвинул брови, вглядываясь в оторопевших мужиков – ну?

Никто не поднялся. Ногинов проглотил дерьмо, которое я ему сунул прямо в пасть, и убедил меня окончательно, что он либо слишком тупой, либо напрочь чокнутый, особенно когда выпивший. А остальные с беспокойством поглядывали то на него, то на меня…

Замечательное окончание партии!

Но это была не последняя радость того дня. Во время концерта художественной самодеятельности меня разыскала красносельская мисс шахматы, а может, и всей спартакиады. Опять этот милый взгляд, полный интереса, говорящий о том, что я девушке любопытен.

Она представилась Оксаной Сусловой и поведала, что очень хочет поднять свой уровень игры в шахматы – не смогу ли я ей в этом помочь?

– Наша Лена из команды увельской играет здорово.

Девушка пожала плечами:

– Я подходила к ней. Она что-то буркнула и отвернулась.

– А Маненков, победитель турнира?

– Я познакомилась с ним, телефон записала. Вы не дадите мне свой?

Все верно – чем больше вариантов, тем больше шансов.

– Запишите домашний.

Оксана достала блокнотик из дамской сумочки и присела на лавочку – я рядом. Её глаза потеряли приятный блеск, стали серьезными – так мне показалось. Записав мой номер телефона, мисс спартакиады задумчиво проговорила:

– А вы бы смогли меня обучать по телефону?

– Что вы хотите узнать? Честно признаться, я не изучал шахматы как науку – просто много играл. Я могу быть только партнером на партию и вряд ли смогу обучить вас каким-нибудь новым премудростям. Читайте книжки – всему научитесь и мне расскажите

Она снова удивленно посмотрела на меня:

– Вы это серьезно?

– Да. У меня до шахматных книг руки никогда не доходили. А вот Маненков читает и штудирует известные партии чемпионов. И смотрите как преуспел – за неполный год из грязи в князи выбился.

– А вы, стало быть, ему уступили, – заметила Оксана. – Не жалко короны чемпиона?

– Конечно, жалко. Только пришел я к выводу – тот, кто изучает опыт других, ничего не придумает сам.

– А вы хотите что-то открыть или изобрести? – она поднялась с лавочки и встала напротив меня. Показалось, что она хочет дотронуться до моего лица. А я взгляда не мог оторвать от стройных, приятной полноты ног и прикидывал на сколько выше колен край её юбки – пять сантиметров? десять? пятнадцать? … и забыл офицерский этикет – нельзя сидеть в присутствии стоящей дамы.

– Готова поспорить, что у вас уже есть какие-то открытия, – сказала она, глядя на меня сверху вниз.

– Несколько, – признался я.

– Не поделитесь?

– Конечно, но как-нибудь в другой раз.

– Заинтриговали. Я вам обязательно позвоню.

– Буду ждать.

Пока все идет неплохо. Только мне надо время, чтобы разобраться с потоком бурлящих мыслей. Возможно, в жизни моей появилась новая девушка…

Она позвонила на следующий день. Но к тому времени в голове моей уже был полный порядок и план совращения.

– Здравствуйте, Оксана! Как приятно слышать ваш голос.

Она, наверное, была не прочь поболтать на эту тему, но ей не терпелось сообщить последние новости:

– Позвонила Маненкову, но тот отказывается быть моим тренером – говорит не чувствует в себе педагогических наклонностей. Вы что скажите?

– Все, что прикажите. Должен признаться, со вчерашнего дня только о вас и думаю. Считайте меня вашим поклонником.

– Вы что, влюбились в меня?